Вкратце я пересказала наш разговор с леди Чиртон. Детектив ничуть не удивился – он только того и ждал.
– Загвоздка лишь в том, как заполучить комнату с призраком хотя бы на полчаса – и без посторонних, конечно, – подытожила я.
Он задумался.
– Есть несколько идей… Попробуйте задержаться там хотя бы до семи вечера: за три-четыре часа я, разумеется, что-нибудь устрою. Да, и в любом случае сделайте вид, что совершенно не ожидали меня там увидеть! Прислуге ни к чему знать, что мы действуем сообща.
– Могу и вовсе притвориться, что мы не знакомы, но о нашей дружбе, боюсь, газеты трубили в своё время слишком громко.
– А, люди там слишком заняты, чтобы читать газеты, – отмахнулся Эллис. И тут же нахмурился: – Но, безусловно, у них всегда найдётся время посплетничать с кем-то, кто в курсе всех новостей… Кто-то очень умело распускает сплетни в клубе, как я уже упоминал: каждый раз, когда я возвращаюсь, показания немного отличаются, и вот никто теперь и вовсе не помнит правды. Чрезвычайно удобно для преступника, неудобно для меня, – вздохнул он. И глянул исподлобья: – Что ж, будем надеяться, что призрак на сей раз окажется более сговорчивым – и, если не вспомнит подробностей своей смерти, то хотя бы не откажется заключить с вами союз.
«И что этот союз не будет нам во вред», – подумала я.
Но вслух просто согласилась; достаточно и моих сомнений, не стоит смущать ещё и Эллиса.
…Два дня пролетело незаметно, и вот подошло время снова навестить «Клуб дубовой бочки».
Для визита я выбрала скромное тёмно-зелёное платье с коричневой отделкой и коричневый же с зелёным жакет – с удобными узкими рукавами без кружев и оборок. Главным образом потому что опасалась перепачкаться или подпалить себе наряд, разбираясь с жаровней. Кто знает, что за диковинку привёз кузен леди Уоррингтон?
Но всё оказалось не так страшно.
Самую тяжёлую и грязную часть работы на себя взяла горничная – высокая, мосластая, с жилистым лицом; её тёмные волосы на ярком свету отливали рыжиной, а глаза были светло-карие, в желтизну. Когда дворецкий привёл горничную, то обратился к ней «мисс Смит», и эта фамилия показалась мне даже не знакомой, а значимой…
А потом я вспомнила.
Ну, конечно, Фрида Смит – та самая служанка с алманским именем, у которой украли нижние юбки в тот день, когда графа Ллойда застрелил таинственный убийца; и это она потом отстирывала со своей одежды кровавые пятна. Эллис рассказывал о ней, а ещё упоминал, что подозревает её в убийстве.
Верней, считает, что она имела возможность убить.
Не вполне то же самое, разумеется, но всё же вряд ли вы будете чувствовать себя так же непринуждённо, как с обычной служанкой, с особой, способной выпустить в человека несколько пуль с расстояния в пару шагов.
– …вот сюда ещё угля, мисс Смит, пожалуйста. Нам нужно, чтобы песок прогрелся везде одинаково – и довольно сильно, – вслух произнесла я, не подав виду, что поняла, кто эта женщина. – Благодарю, вы очень мне помогли. Можете пока отдохнуть.
Про себя я отметила, что надо бы потом спросить леди Чиртон, принято ли оставлять здесь прислуге на чай. Мисс Смит, вне зависимости от того, какие тайны она скрывала, заслуживала поощрения: с жаровней она управилась быстро и ловко, и теперь мне только и оставалось, что отмерить нужные пропорции воды и кофе – и погрузить медную турку в песок.
Леди Уоррингтон и другие дамы, к слову, оценили развлечение по достоинству. Им, похоже, не хватало свежих впечатлений: досуг в клубе был весьма однообразным и сводился к разговорам и чаепитиям. В большом мире эти безупречные леди также держали себя в строгих рамках. И неудивительно, ведь любая излишняя вольность могла привести к краху политической карьеры супруга!
Жестокое правило жестокого мира.
Разумеется, оно нисколько не касается тех людей, которые уже обладают властью – только тех, кто к ней стремится.
– …и вот кофе готов. Кто желает попробовать первым? – с улыбкой обернулась я, разлив напиток по крошечным чашкам, которые по договорённости с леди Чиртон доставили сюда из «Старого гнезда» ещё накануне.
Повисла пауза.
– Но разве не говорят, что кофе больше подходит мужчинам, а женщин делает чересчур беспокойными и вызывает бурление в рассудке? – с сомнением спросила белокурая красавица с жеманными манерами. Её звали Мари-Виктуар, леди Мари-Виктуар – неудивительно, что в прошлый раз я никак не могла запомнить её имя. – И разве не делает он женщин чересчур мужеподобными?
– Нисколько, но с непривычки может участиться сердцебиение, – решительно отвергла я теорию; хотелось рассмеяться, но это, разумеется, было бы невежливо. – Точно так же, как и от крепкого чая. Предаваться излишествам, разумеется, не стоит, и если раньше вы не пили кофе, то лучше ограничиться одной маленькой чашкой или выпить потом воды.
– Тогда я первая попробую, – вызвалась леди Уоррингтон, заворожённо глядя на крошечную чашку. – Мими, принеси, – обернулась она к одной из двух горничных, которые сегодня сопровождали её; насколько я поняла, они сейчас не столько прислуживали, сколько запоминали, как делать кофе, чтобы потом готовить его дома.
…всегда какое-то особое удовольствие в том, чтобы наблюдать, как кто-то впервые пробует кофе. Как расширяются зрачки; как брови выгибаются, и появляется румянец. Для некоторых вкус слишком горький, для других – сладкий, и мало тех, кто сразу может оценить его по достоинству. Мне тоже поначалу сам кофе казался неприятным, в отличие от запаха.
Но ни спутать его с чем-то, ни забыть невозможно.
Леди Уоррингтон, вероятно, вообразила себе совершенно иной вкус, а потому едва не пролила кофе на свои голубые юбки, когда пригубила из чашки. Но затем либо распробовала напиток, либо просто совладала с собой и сделала вид, что наслаждается им… Думаю, что ей бы больше подошёл кофе со сливками, больше похожий на десерт и не такой крепкий, но мы, увы, были не в «Старом гнезде».
– Весьма недурно, – кивнула она наконец. – И альравцы пьют его именно так?
– О, рецепты у них разные. Кофе делают с кардамоном или с шафраном, могут добавить гвоздику или корицу. Крепкий кофе без сахара – для сильных духом людей, как там считают…
Я делала ровно то, чего от меня ожидали: расписывала диковинные рецепты, вспоминала истории, которые ещё леди Милдред привезла из своего путешествия, и те, которые рассказывал Георг. Словом, развлекала публику – почти как в «Старом гнезде», но только здесь мне была отведена роль не хозяйки, а циркачки, пожалуй. Не акт гостеприимства, но представление… Странно, конечно, но кофе есть кофе.
Альравская жаровня, привезённая кузеном-археологом леди Уоррингтон, оказалась массивней, чем те, что хранились у меня в особняке. Она требовала больше угля, дольше нагревалась, но и остывала также небыстро; в округлой ёмкости с песком, довольно глубокой, могли бы разместиться три турки, но принесли сюда, конечно, только одну. Пока я забавляла милых леди рассказами и фокусами, время текло незаметно; признаться, обещание Эллиса едва не вылетело у меня из головы, и я вздрогнула, услышав в отдалении, за дверью, знакомый голос.
– …только загляну на мгновение и никого не побеспокою, мистер Гибсон. Всё во имя правосудия!
В следующую же секунду створки распахнулись, и детектив появился на пороге.
Мистер Гибсон, немного растерявший свою невозмутимость, раскрасневшийся и с повлажневшим лицом, стоял рядом, явно не понимая, что делать и как поступить. Невольно я посочувствовала ему: когда Эллис чего-то хочет, остановить его невозможно.
Все взгляды обратились к нему. Он же улыбнулся – надо признать, обворожительно – и воскликнул:
– О, так вот откуда пахнет кофе! Так и знал, что мне не померещилось. Не откажусь от чашки, если это возможно – крайне тяжёлый день… Леди Виржиния! Какая неожиданность – увидеть вас здесь! Если кофе тут – ваших рук дело, то я просто обязан его попробовать.