Тишина в комнате была особенная, такая, какая бывает только за городом, на даче. Глубокая и спокойная.
Только изредка Денис улавливал мелкие хлюпающие звуки.
Теплое возбуждение стало разливаться по всему телу, и он уже решил, что отдастся ему без проблем, но тут жесткая Пашина щетина оцарапала ему головку, и Денис дернулся и оттолкнул его.
— Нет! — с дикими глазами вскрикнул Денис. — Так нельзя! Нет! — и тут же ринулся к столу. Схватив винную бутылку, он расхлестал ее об угол стола.
— Стой! — ахнул Паша.
— Не подходи! — взвизгнул Денис и полоснул разбитым горлышком себе по запястью. Алая кровь радостно побежала по его бледной руке. — Не подходи! — прошипел Денис.
Паша замер.
Денис покачнулся, и осел на пол:
— Ведь это же мерзость! — завыл он. — Ведь это же мерзко! Это же невыносимо!..
— Хорошо! Как скажешь! Все будет, как ты хочешь!
— Я уже никак не хочу… — уронив голову на грудь, ныл Денис. — Я уже все… Я уже… Мерзость! — вдруг вскрикнул он и швырнул разбитое горлышко о стену.
— Если ты не хочешь… — шептал ему Паша. — Мы не будем этим заниматься. Если не хочешь!
— Да при чем тут это?! — сокрушался Денис.
— А хочешь, — вдруг нашелся Паша. — Я тебе этот дом подарю? М?
Денис замер.
Паша вскочил, кинулся к сейфу и тут же протянул ему бумаги.
Денис не взял документы в руки, но смотрел на них неотрывно.
— Издеваешься? — прошептал Денис. — Знаешь же, что мне теперь жить негде, и издеваешься! Очень смешно! Ха-ха-ха!
— Да нет же! Я серьезно! А хочешь — квартиру куплю?
— В центре? — вдруг, к величайшей Пашиной радости, заинтересовался Денис.
— В самом центре!
— С ремонтом и мебелью! С полным фаршем?
— В элитном доме! — добавил Паша. — Сам выберешь, а я оплачу.
— И прямо на меня запишешь? — прищурился Денис.
— На тебя лично!
— Ловлю на слове! — едко съязвил Денис и вдруг опять застонал, схватившись за кровоточащее запястье.
Паша вскочил и бросился за аптечкой.
— Дикий ты. И дурной. И бешеный… — тяжело дыша, шептал Паша, покрепче забинтовывая разрезанное запястье.
Денис изучал его в упор.
— Да брешешь все… про квартиру…
— Нет. Клянусь. Хочешь — прямо сейчас в агентство поедем?
Денис молчал.
— А хочешь — вот! — Паша кинулся к сейфу, и тут же вернувшись, надел на здоровое запястье Дениса тяжелые дорогие часы. — Вот. Я еще тогда в Лос-Анджелесе покупал… Они как квартира стоят… — Паша похлопал его по плечу. — Носи на здоровье!
Денис завороженно, забыв обо всем, смотрел на красивый желтый корпус:
— Это же «Ролекс»! Золотые! — выдохнул он.
— Угу! — кивнул Паша, отхлебнув воды.
— Настоящий «Ролекс»… — шептал Денис. — Это же… Ой, нет! — и он снял часы. Но тут же не выдержал и опять надел.
Он смотрел на них долго, решительным взглядом, но потом все же снял их и спрятал в карман джинсов.
— Сделаешь для меня кое-что? — застенчиво спросил Денис.
— Конечно! Все что хочешь!
— Свози меня на кладбище…
С погодой повезло, тучи разошлись и выглянуло солнце.
День был будничный, и казалось, что кроме них двоих на кладбище нет вообще никого.
На въезде Паша купил яркие алые гвоздики. Сама могила была далеко от входа, под раздвоенной березой, один голый постамент без памятника.
— Пару месяцев назад ураган был, ветром отломило ветку у березы и веткой свалило памятник, — виновато пояснил Денис. — Упала плита и раскололась. Я деньги начал копить на новый… Но видишь, как получилось. А отец сказал, что раз они за пару лет до ее смерти развелись, то она ему чужой человек и за могилой ее он следить не обязан.
В багажнике машины Паша нашел перчатки и нож, и они вычистили могилу от травы. Тут была и жухлая прошлогодняя, и уже наросла свежая, зеленая, сочная осока.
Расправившись с травой, они вымыли грязный после зимы мрамор холодного серого цвета.
Паша все время молчал. Он уже давно не был на кладбище. Тут было очень тихо. Со всех сторон на него смотрели лица ушедших людей. Старые и молодые. Иногда попадались совсем юные.
Когда возвращались назад, Паша притормозил у похоронной конторы. Они вышли из машины и долго разглядывали бесконечные ряды надгробных плит на продажу. В какой-то момент к ним вышла женщина, и Паша пошел в офис оформлять заказ на памятник.
Подписывая бумаги, Паша чувствовал, как изменился взгляд Дениса. Как поменялось само напряжение между ними.
В машине, обратной дорогой, они тоже молчали. Денис маялся-маялся, но все же не вытерпел и сказал:
— Спасибо… Если бы не ты, не знаю, когда бы удалось матери памятник поставить…
Когда проезжали мимо автосервиса отца, Денис дернулся и отвернулся.
До дому они добрались уже к вечеру.
Теперь молчание уже не так напрягало.
Прямо на балконе, с видом на пылающий закатом сосновый лес, они доели холодного гуся.
Денису попалась на глаза коробка с сигарами. Он взял одну, долго обнюхивал, но закурить так и не решился. Сказал только:
— На работе мне теперь нельзя появляться. Они уже все всё знают, я это чувствую. И домой мне нельзя. И жить мне негде.
— Живи тут, — напомнил Паша.
— Ты мне квартиру обещал…
— Раз обещал, то куплю.
— Но мне и тут хорошо. Красивое место. И дом почти пустой.
Ожили и завибрировали смарт-часы. Паша уже успел забыть о них. Первый раз за много дней мысли его отвлеклись и успокоились. Но сейчас он, как живой мертвец, услышав зов некроманта, встал и сходил за уколом.
— Что это за наркотик? — жалостливо спросил Денис.
— Это не наркотик…
— А зачем ты мне это вкалываешь?
— Теперь уже и сам не знаю… — честно признался Паша.
— А сколько стоит?
— Лучше не спрашивай…
Помолчав, Денис спросил:
— И сколько это все будет продолжаться?
— Вот этот и еще один.
— И что будет потом?
— Очень надеюсь, что все будет хорошо.
Денис оглядел маленькое жало с капелькой внутри:
— Если вот этот и еще один… Если всего два осталось… то тогда ладно, — и сам протянул руку. Паша подошел и приставил иглу к запястью. — Но ты мне квартиру обещал!
Паша кивнул, и вогнал ему в вену предпоследний укол.
====== Глава 12 ======
Комната была темной. Солнце вставало на другой стороне, и сосновый лес в балконном проеме сиял золотым светом.
Денис сидел на пороге, смотрел на сосны, горящие солнцем, слушал сладкое, радостное утреннее пение птиц и ел черешню.
Паша застыл, глядя на его голую спину и густые волосы.
Увидев Пашу, засветился Денис .
Паша разломил и понюхал спелую темную черешню.
— Вином пахнет… — сказал Паша задумчиво и принес пару бутылок красного вина. Налил в бокал, слегка встряхнул, посмотрел вино на свет, отпил глоточек и надолго задержал его на языке, смакуя.
Денис выпил бокал сразу, сладко вздохнул, облизал винные губы и сказал:
— Вкусно!
— Я люблю вино… — наслаждаясь видом сияющих сосен, сказал Паша. — Виски и текилу не понимаю… Не мое. Водка — слишком жестко, грубо. А вино… Вино — оно живое. В нем южное солнце… Душа. Море, — он сделал пару глотков и опять поднес бокал к глазам. — У меня одноклассник на Массандровском заводе работает. Присылает мне подарочки. Вот этому портвейну пятнадцать лет. Мой любимый.
— Вкусный! — опять кивнул Денис. — А я был в Крыму. Маленький совсем еще. Помню, страшная гроза ночью была и гром. И еще помню, шторм был и море перемешалось, стало мутным и холодным, и я еще подумал, что за юг такой, почему в разгаре лета море холодное?! Как-то так это поразило меня, до сих пор помню.
Денис сидел на полу ссутулившись, в одних шортах, и вдруг провел ладонью по правой ноге, и это простое движении так возбудило Пашу, что у него встал в один миг.