— Ой! Смотри! Пожар! Горит! — ахнул Денис и они поднялись и подошли к перилам.
На другой стороне улицы, из окна четвертого этажа дома с мраморными колоннами валил дым. Густой и черный — он ярко контрастировал с белоснежной стеной особняка.
Но вот чад исчез, и бойкие языки пламени стали высовываться из лопнувшего окна и жарко лизать голубую кровлю.
— Горит! — со страхом и восхищение ахнул Денис. — В натуре, пожар!
Паша молча тянул рубиновое вино из бокала.
— Бог-то все видит! — вдруг зло и весело вскрикнул Паша и отсалютовал пожару бокалом. — Мудак вонючий!
— Кто?! — искренне не понял Денис.
— Это могильщика дом, пусть горит!
— То есть в смысле — «пусть горит»?! То есть как? Кого дом? — ошалел Денис.
— Этот ублюдок держит самую большую похоронную фирму в городе, — охотно пояснил Паша, наполняя бокал. — Он меня кинул тогда почти на миллион, а Бог-то все видит! — и он сделал большой глоток. В глазах Дениса было такое недоумение, что Паша решил пояснить. — Я машину покупал, и он мне продал, а она кривая оказалась!
— Кривая?
— Перебитые номера и документы фальшивые. Они ее на пять лет омолодили, суки! И он знал!
— Омолодили? — все больше и больше тупил Денис, поглядывая на пожар и уже замечая огонь в соседнем окне.
— Она третьего года была выпуска, по факту, а они переделали все так, что она стала как будто восьмого, омолодили на пять лет, а там разница в семьсот тысяч получается! Вот почти на миллион меня и опрокинули! Пидорас! Вот теперь пусть горит, сука!
— А если… Если и на другие дома перекинется? Если и до нас дойдет? — испугался Денис.
— Разве что… — пожал плечами Паша.
Денис набрал на мобильном ноль один, но беспристрастный голос ответил, что такого номера не существует.
— Это же с мобильного… Может, ноль ноль один попробуй, — посоветовал Паша.
Во дворе горящего дома показалась обезумевшая женщина с ведром и пузатый мужчина с сажей на лысине и в одних штанах.
На кусты роз с диким грохотом вывалилась оконная рама.
— И такого тоже номера нет… — растерялся Денис.
— Я не знаю, у пожарников всю жизнь было ноль один. Звони спасателям.
— А какой у них?
— А хер его знает! У меня, слава Богу, никогда ничего не горело. Погугли.
Нервно расхаживая по балкону, Денис дрожащими руками, поднес ко рту телефон:
— Гугл! Как звонить пожарным… при пожаре… с мобильника… — заикаясь, начал он.
— А! Вон! Едут-едут! — вскрикнул Паша, кивнув в начало улицы.
По улице пробежали пожарники в грузных доспехах. Подкатила одна большая красная пожарная машина, потом вторая. Люди засуетились, стали раскручивать шланги.
Зрителей вокруг дома прибавилось.
Огонь уже трещал, гудел и пылал вовсю.
«Странное дело, — подумал Паша, попивая вино и смотря на пожар. — Такое ощущение, что это и есть вся наша жизнь. Мы сидим, разговариваем, пьем вино. День солнечный, весенний. И все горит… Огонь полыхает, а уйти некуда. Да и когда было по-другому?»
К пожарным машинам подъехала скорая и полиция.
Денис при виде спасателей сразу успокоился и повеселел. Вытер потный лоб и выпил вина.
Нос его покраснел на солнце. Щеки зарумянились.
Паша поймал себя на мысли, что еще никогда не видел его таким красивым. Этот контраст белой шеи, красных щек, алых губ и темных волос был таким беспощадным, что мучил Пашу, бил в самое сокровенное.
Ему захотелось что-то сделать, как-то отреагировать, но он сидел молча, боясь испортить этот момент. Счастье было в зените, и он желал насладиться каждым мгновением.
И все это навсегда застыло в янтаре: деревянный пол балкона, жаркие, хмельные, алые губы Дениса, яркое солнце над сосновым лесом и раскаленный пожар.
— Нда-а-а… — протянул Денис. — У кого-то утро явно не задалось.
За выпивкой они не заметили, как пожар исчез.
Так никого и не приняв на борт, первой уехала скорая. Потом исчезла одна пожарная машина, а за ней и вторая.
Полицейские с папками в руках грустно ходили по загаженному газону, выслушивая погорельцев.
— Гарью воняет… — поморщился Паша. — Пойдем в лес погуляем.
— Пошли! — по-детски радостно согласился Денис.
И они не заметили, как ушли далеко в лес.
Все тропинки закончились. Отчетливо слышался перестук дятлов. Рядом на трухлявом стволе сидела неизвестная птица с белой грудкой. Повсюду росли тоненькие голубые цветочки.
Все это было как на другой планете.
Денис вдруг заплакал.
— Не знаю, что со мной! — всхлипнул Денис. — Так грустно и так сладко… Такая тоска и такое…
— И грустно, и сладко, и тесно в груди! — в первый раз в жизни срифмовал Паша.
— Лисенок! — вдруг ахнул Денис.
Кусты папоротника шевельнулись, и на узкую тропинку, прямо к ним навстречу вышел лисенок.
Тощий и сутулый, он еле стоял на темных лапках. Большие уши обвисли.
Лисенок покачнулся и сел, укрыв лапы хвостом.
— Прямо настоящий! — улыбнулся Денис и протянул руку чтобы погладить рыжую голову.
— Не трогай! — оборвал его Паша. — Вдруг бешеный?!
— Да не бешеный он. Просто голодный. Он заблудился, наверно, или маму его убили браконьеры. Видишь, какой он тощий? — жалостливо произнес Денис и присел перед лисенком на корточки.
— Бешеные воды боятся! — нашелся Паша. — Дай-ка!
Достав из пакета с алкоголем и закусками бутылку минералки, он вылил половину прямо перед носом зверька.
Лисенок грустно посмотрел на Пашу, и большие треугольники ушей его опали еще больше.
— Да не заразный он! Может, клещ его укусил? — спросил Денис.
— А на них разве действует?
— Не знаю. Но он от голода еле на ногах стоит.
Паша отпил вина из горла бутылки и отмахнулся:
— Да ничо с ним не будет! Оклемается. Щас найдет что-нибудь в лесу.
— Да он и идти-то не может!
— И что ты предлагаешь?
— Я не знаю, — растерялся Денис.
— И я не знаю. Что, если он и вправду больной?
— Я знаю, что если я его тут оставлю, моя совесть меня загрызет.
Помолчали.
— А чо они едят? — спросил Паша.
Лисенок сидел неподвижно, опустив мордочку, и покорно ожидая своей участи.
— Сыр…
— Сыр? — удивился Паша.
— Ну помнишь, как в сказке… — Паша так посмотрел на Дениса, что тот споткнулся на полуслове и потерял мысль. — Ну… Лиса украла у сороки сыр… У вороны… Это просто первое, что пришло в голову.
— Может, колбаску они едят? — задумался Паша.
— Звони в зоопарк! — нашелся Денис.
В городском зоопарке не отвечали. Он уже успел закрыться.
Однако следующей строчкой Гугл выдал адрес приюта для диких животных «Варежка», там трубку подняли почти сразу.
Разговаривал Паша, и довольно долго. Женщина на том конце все пыталась узнать — болен ли зверек.
— Я не знаю, — расхаживал взад-вперед Паша. — Он худой очень, голодный.
— Он точно ничем не болен?
— Так откуда же я знаю?! Я же не ветеринар! Я привезу его, и вы сами посмотрите!
— Хорошо, — согласилась женщина. — Привозите, но только я сразу предупреждаю, что больного мы не сможем взять. У нас на лечение бюджета не хватит.
Лисенок с грустью в чайных глазах позволил загрузить себя в пакет, и они поехали.
Колесили долго. Приют спрятался непонятно где, на другом конце города, на самой окраине, в каких-то гаражах.
Среди кустов, бетонной ограды и деревянных бараков стояли глухие высокие ворота без опознавательных знаков. Долго никто не открывал.
На другой стороне улочки стояла высокая остроконечная пресвитерианская церковь из красного кирпича. Денис всю жизнь прожил в городе, но видел это здание впервые, даже не слышал о нем.
За оградой оказался просторный двор, заставленный клетками. Большие и маленькие, они стояли просто так, прямо под открытым небом. Собаки лаяли, и запах был странный.