– Кажется, да, – я сглотнула.
– Мы обшарили всю эту клятую отмель, Виржиния. Я чуть не потонул в одном месте… А потом собаки наконец наткнулись на него. На мальчишку. И я не думаю, что это деревенский. В ушах серьги, цвет волос опять же… Думаю, мы нашли того слепого гипси.
– Янко? – с трудом припомнила я странное имя. – Разве он был… мальчишкой? Мне показалось, что говорили о взрослом человеке…
– Мальчишка, – неопределенно покачал головой Эллис. – Голос у него ещё не ломался, потому-то и был таким чистым. Лайзо потом узнавал в таборе, как выглядели пропавшие. И Шанита, и Янко. Думаю, если мы обшарим отмель повнимательней, то найдем что-нибудь еще. Но уже сейчас у меня нет сомнений в том, что все пропавшие были убиты. Убиты одним человеком. И действовать он начал около двух лет назад. А это значит… – Эллис много значительно умолк, но, не дождавшись моего ответа, продолжил недовольно сам: – Это значит, что ни Уоткинс, ни вдова О’Бёрн совершенно точно не причастны к убийствам. Даже сомнений нет. И тот, и другая переехали около года назад, а до того жили в Бромли, были у всех на виду. И ничего этакого за ними не водилось. Уоткинс – вообще человек с кристально чистой репутацией, по-другому в его деле нельзя. Даже подозрение в мошенничестве может подорвать доверие к банку, а уж сплетни о причастности к чему-то непотребному…. За Урсулой же приглядывал её муж, отчаянный ревнивец. Нет, эти двое ни при чем. Искать нужно среди тех, кто живет в окрестностях Тайни Грин давно. Это человек умный, образованный, не простой – ни в коем случае не фермер или кузнец. Медик, в худшем случае – ветеринар или мясник. Руки у него приспособлены к тонкой работе, а разум холоден, – Эллис помолчал. – Мне придется проверить всех, от доктора Максвелла до вашего доброго соседа Хэмбла. Кстати, мне становится ясно, что могла видеть вдова. Вы же знаете уже, что она считает себя ведьмой?
– Да. Глупость из глупостей.
– Возможно. Однако в травах Урсула разбирается хорошо, даже местных девиц лечит. А ещё занимается разными магическими ритуалами, – сделал Эллис таинственные глаза. – Для этого ей нужно самой собирать множество редких трав. Причем при особых условиях. Зачастую – ночью, в глухих местах… Чуете, к чему я веду?
На сей раз я не медлила с ответом.
– Она могла видеть убийцу.
– Верно. Вопрос в том, при каких обстоятельствах… Тогда ли, когда он пленял жертву, или тогда, когда избавлялся от тела?
– Не знаю. – Я поежилась, не выдержав пристального взгляда Эллиса.
– Вот потому-то я и приставил к ней Лайзо. Уж кто-кто, а он сможет её разговорить. Он любую женщину сможет приворожить… – детектив вдруг посмотрел на меня хитро: – Пожалуй, кроме вас, Виржиния. К слову, насчёт чашки кофе я не шутил. Могу я рассчитывать на тот, с перцем и солью?
– Ваш любимый? – с облегчением поддержала я смену темы. – Да, разумеется. Пойдемте к лестнице. Хватит уже нам стоять в коридоре.
После двух чашек кофе Эллис и впрямь ушёл куда-то. Брэдфорд, как объяснила мне Эвани, покинул общество даже раньше. Я предположила, что доктор будет обследовать труп, но благоразумно оставила подозрения при себе. И так ощущение праздника исчезло без следа.
А между тем дело близилось к ночи. Пауэллам было поздно уже возвращаться домой, и я предложила им остаться в гостевых комнатах. Мэдди на один вечер стала моей горничной, а миссис Стрикленд поступила в полное распоряжение Черити.
Позаботившись о гостях, легла спать и я сама.
И снилась мне леди Милдред.
Вокруг темнота, а под ногами – бесконечная зеркальная поверхность. Бабушка в клетчатом платье курит трубку, наполовину отвернувшись от меня. Единственный источник света во мраке – красноватые угли в чубуке.
– Гинни, – зовёт леди Милдред, но, против обыкновения, она не улыбается. – Подойди ближе.
Я слушаюсь.
– Ещё.
И снова шаг.
– Умница. А теперь протяни руку.
Я верю Милдред – верю безгранично, как в детстве, и потому безропотно позволяю ей взять мою руку и перевернуть её ладонью вверх, как будто я кукла, а леди Милдред – капризная хозяйка. Но когда цепкие пальцы стискивают до боли запястье, не позволяя сжать руку в кулак, мне становится жутко.