– Где? А, ерунда, заживет! Впрочем, если уж тебе так хочется, помажу и себе.
Она действительно оторвала от рулона в упаковке еще один клочок ваты, наклонила горловину фляжки и протерла себе обе руки, аккуратно собрала в полиэтиленовый пакетик куски бумажной салфетки и прочие следы медицинского вмешательства и удовлетворенно произнесла:
– Смотри! Твой олень заснул! Видишь, как он теперь спокойно дышит?
– Вижу, – буркнул Киллиан, недовольный проявленной слабостью. – Идем скорее, я хочу побывать на легендарной скале, пока ты еще кого-нибудь не принялась лечить. Держись за меня, чтобы я тебя чувствовал.
Он видел, что девчонка тоже, как и олень, принялась засыпать, причем прямо на ходу, а тащить ее наверх на руках ему как-то не хотелось.
Впрочем, они дошли. Но любовался на горный пейзаж над озером Киллиан уже один – дотянув до заветного места, девица опустилась на мягкую изумрудную траву – и отключилась. Сняв с ее плеча сумку, Киллиан подложил ее ей под голову и принялся любоваться природой – той самой, с которой ему не хотелось расставаться. У него был где-то час времени, когда он никому ничего не был должен и никто ему не мог помешать.
Час полного уединения. И он насладился им вполне.
Не сказать, чтобы его здесь что-то потрясало или могло потрясти – наоборот, нравилась именно обыденность пейзажа: просто озеро, с самыми обычными горами справа, которые загораживал самый обычный мыс с зеленым кустарником и деревьями.
И выступающие из воды камни тоже не потрясали экзотичностью, как и берег на противоположной стороне. Отсюда озеро казалось большим, а если выбрать правильный ракурс, то даже огромным. Сегодня вновь стояла ясная погода, и вполне можно было представить себе, будто Киллиан находится в родной Шотландии. Хотя представлять, конечно же, было глупо – там тоже все изменилось, и даже найти свою родину он не сможет никогда…
Глаза его между тем повернулись на мирно спящую возле его ног девицу, и мысли невольно перебежали к ней. Сейчас, когда на лице наследницы скифов не было ни единой морщинки, Киллиан смог оценить его более объективно. И вынужден был признать правоту Дорана: это лицо было по-своему красиво.
Да и фигурка тоже неплоха, если не придираться и не втискивать ее габариты в строгие шаблоны модельного бизнеса. То есть, ноги росли не от ушей, и руки были далеки от аристократизма – скорее рабочие, чего не полагалось бы иметь представительнице умственного труда…
Но ведь и Киллиан был не великан… И никогда не нравились ему женщины, на которых требовалось смотреть задрав голову! Он всегда выбирал низкорослых, и не только миниатюрных, похожих на нимфеток – всяких, и размер бюста не имел значения..
Так почему же вот эта русская туристка не вызывает в нем никаких полагающихся по случаю чувств? Даже сейчас, в совершенно доступном и беспомощном виде? Пользуйся – и никто никогда о том не узнает и не сможет засудить…Тем более что он знахарь, и способен организовать сеанс без последствий…
Девчонка между тем пошевелилась и села.
– Как мы здесь оказались? – спросила она тревожно.
– Неужели ты не помнишь? – изобразил удивление Киллиан.
– Не помню. Мы хотели осмотреть то место, где первобытные люд плавили медь. Рудник.
– Ну, мы немножко промахнулись и зашли сюда. Ты устала, легла и задремала.
Девчонка с сомнением на него глянула…
– Лучше скажи, что ты меня сюда специально завел. Это ведь и есть «Губернаторская скала»?
Она показала на табличку, привинченную к ограждению.
Киллиан кивнул.
– Мы осмотрим рудник на обратном пути.
– Тогда чего мы ждем? Пошли!
* * * * *
Киллиан намеренно вел девчонку той же дорогой, что и от рудника. Ему хотелось посмотреть на оленя – лежит тот на прежнем месте или проснулся и убежал. Он даже сделал так, чтобы первой могла заметить животное опять-таки девчонка. И девчонка не подвела. Увидела.
– Ой, олешек! – воскликнула она, добравшись до места, где они оставили животное. – Умер. Давай похороним его?
– Он не умер, он спит, – возразил Киллиан, присев возле оленьей морды. – Нагнись и коснись вот этой жилки на шее… Чувствуешь, бьется?
– Да, чувствую, – согласилась девчонка, проделав требуемое. – Только почему он не просыпается?
Киллиан призадумался. С одной стороны, выдавать секрет сестриной настойки было не желательно, но с другой стороны нельзя, чтобы девица израсходовала ценное снадобье без толку, тратя его направо и налево на всякую ерунду.
– Олень спит, потому что ты его усыпила, – буркнул он.
– Я? Когда?
– Вот этот лист подорожника, примотанный травинкой возле переднего копыта видишь? Лист прикрывает ранку. Ты промывала эту ранку снадобьем, которое имеет снотворный эффект, да еще и язык животному обтерла ваткой с этим же составом перед тем как напоить. Естественно, оно заснуло.