— Вся эта литература,— продолжал полковник, усевшись в своем кожаном кресле, — попадает в наши казармы от бошей. Это установлено. Необходимо удесятерить бдительность, необходимо добиться того, чтобы ни одна немецкая крыса не могла попасть в наши казармы. А если кто-нибудь попадется, то коротко и без шума… Вы поняли меня?
— Понял, господин полковник, но эта задача не из легких.
— Да, из из легких, но все же выполнимая. Несомненно, и в наших частях есть своя крамола — коммунисты и комсомольцы. Но без поддержки извне, от немцев, они вряд ли многое смогут сделать. Потом…
Раздался стук в дверь, и в комнату вошел пожилой седеющий майор.
— А, это вы, майор,— приветствовал его полковник,— садитесь. Есть новости?
Майор выпрямился:
— Имею честь доложить…
— Позвольте, позвольте! К чему такая официальность? Прошу вас, садитесь и рассказывайте по порядку…
Случай с чемоданом
Пока майор, запинаясь, докладывал полковнику, мы расскажем о происшествии, вызвавшем этот экстренный доклад.
Недалеко от входа в казармы, перед которым взад и вперед ходили шпики и были густо расставлены усиленные полицейские посты, проходил прилично одетый молодой человек. В руках у него был толстый желтый чемодан крокодиловой кожи.
И вдруг, как-раз тогда, когда владелец чемодана собирался перейти дорогу у полицейского поста, чемодан неожиданно открылся, и из него выпали какие-то бумаги. Юноша нагнулся и начал проворно укладывать их обратно в чемодан.
Но было поздно. Не прошло и минуты, как к неудачнику подошел полицейский.
— Молодой человек, будьте добры показать, что у вас за бумаги.
— Идите-ка туда, откуда вы пришли,— огрызнулся юноша,
— Э, да чего с вами тут разговаривать? Пойдемте в дежурную, там разберем.
Между тем собралась толпа любопытных. Послышались угрозы и ругательства по адресу полицейского.
— Ты чего пристал! Ни пешему, ни конному ни прохода, ни проезда не стало!
— Так я что же,— оправдывался полицейский.— Мое дело маленькое. Служба — не дружба. Нет, нет, молодой человек, постойте, улизнуть вам не удастся. Пойдемте добром, не то у меня и наручники для вас могут найтись.
— Да идите вы к чорту, — снова огрызнулся арестованный.— У меня секретные бумаги в штаб полка.
— Ладно, в дежурной разберут, какие у вас секретные бумаги.
Сквозь толпу протиснулся офицер французской армии.
— В чем дело?
— Да вот этот юнец, видно, прокламации нес в чемодане да рассыпал.
— Ну и что же?
— Вот я и хочу его задержать. Пусть в дежурной разберут.
— Дурак!— обрезал офицер. — Это бумаги в штаб. Следуйте за мной, молодой человек.
Толпа медленно расходилась, а офицер и его спутник скрылись за дверьми штаба.
Крест и… кукиш
— Ну-с, а дальше что?— нетерпеливо спросил полковник, когда майор как-будто закончил свой рассказ. — Для меня несколько непонятно, майор, какое вы значение придаете всей этой истории?
— Дело в том, господин полковник, что этот офицер вовсе не был офицером. Он оказался переодетым рядовым второй роты, Полем Исти, а его спутник одним из заправил немецкого комсомола — Карлом Ленцнер.
Полковник выругался скозь зубы.
— Конечно,— продолжал майор,— мы в штабе их обоих задержали. К арестованным приставили караул из 9-й роты. Но…
— Приведите ко мне арестованных, майор. Немедленно устроим полевой суд. Поля Исти — к стенке за измену отечеству, бошу — пеньковый галстук за шпионаж. А вас, майор, я представлю к кресту.
— Но…
— Никаких «но», майор. Я приказал, нужно действовать.
— Но позвольте, господин полковник, арестованные сбежали.
— Как? Повторите!
— Арестованные сбежали!
— Немедленно арестовать караул!.. О сбежавших сообщить полиции… Они должны сегодня же быть арестованы…
Полковник побелел. С ним начинался новый приступ астмы.
— А вам,— почти прокричал полковник, обращаясь к обескураженному майору,— вам вместо креста придется удовольствоваться вот этим.
И перед самым носом майора полковник продемонстрировал общеизвестную комбинацию из трех пальцев.
Кино дыбом
В воскресенье — вечер для французских солдат. По договоренности с командованием один из лучших кино-театров города устроит специальный сеанс. Об этом были сделаны оповещения в казармах, и весь полк с нетерпением ждал воскресного вечера.