- Э, да хромает животина. Ну, давай глянем. Убби, неси инструмент. Молоток. И ножик. И вот те штуки, что справа от молотка висят, две, захвати.
Убби вернулся, свалил все на небольшой столик рядом.
- Ну-ка, подвинь меня поближе, - Убби затолкал кресло почти под лошадь. Кузнец дотянулся, положил переднее копыто себе на колени и принялся чистить.
- А что, разве не слыхал ты, что сами иерархи за камнем ходили, да не дошли?
- Слыхал, - Тисса пожал плечами.
- Да и ты слыхал, когда на гору полез, - Анна вертела в руках какую-то железку, подобранную тут же, - что, остановило это тебя?
- И то верно. Но сколько уж народу ходило - никто не дошел.
- Так и никто?
- Ну ты даешь, малец. Неужели думаешь, если бы кто камень принес, то в тайне это оставил?
- А, может, не принес, но дошел?
- Да ну.
- Я слышал, сын тавернщика ходил. Вдруг он видел камень?
Анна только фыркнула.
- Сгинул он, походу. Уж не расскажет, видел он что или нет. Мало дойти, вернуться еще надо, - с этими словами он начал прилаживать подкову.
- Ну вот, - кузнец распрямился, опуская копыто на землю, - давай теперь следующую.
Убби подхватил кресло и передвинул к задней ноге. Лошадь, на удивление, только чуть покосилась глазом, когда Хальфдан снова закинул копыто себе на колени.
- Ага, вот так... Ну а ты-то, - он кивнул Анне, - с какой стати за ним увязалась?
- Говорю же, попросили - вот и увязалась.
- И кому же так вдруг понадобился камень?
- А не твое дело.
- И то верно, не моё. А все же интересно. Не часто умные люди разбрасываются учениками, отправляя их на гиблое дело.
- Ну, я слышала, что что-то изменилось.
- С чего бы?
- Кто ж знает? Говорят, ход вероятностей меняется, и если уж идти за камнем - то сейчас.
Зачем она все это рассказывает? Тисса не очень понимал происходящее. С одной стороны, ей, может быть, и виднее. И мало ли, вдруг этот кузнец что дельное подскажет. Но с другой... До сих пор о его походе никто не знал, и молодого орденца это вполне устраивало. Какой демон толкнул его зайти в таверну? Такими темпами его скоро будет сопровождать маленькая армия.
Кузнец словно прочитал его мысли:
- Я бы с вами напросился, - поймал насмешливый взгляд Анны, - но куда мне. Ладно, Убби, давай дальше.
Он опустил копыто, и Убби снова передвинул кресло.
- Хорошо. Убби, будь добр, подбрось дрова в печь, да открой дверь в кузню пошире. Холодает тут, сырость просушить надо.
Убби кивнул и ушел в кузницу. Там он еще немного повозился с дровами и вернулся, держа в руках пустую корзину.
- А? Закончились? Принеси еще, пожалуйста.
- Я помогу, - Тисса направился следом за ним.
Во дворе Убби остановился, восхищенно рассматривая черного коня. Вот почему он так долго ходил за водой... На мгновенье Тиссе показалось, что в блуждающем взгляде появилось что-то осмысленное.
- Красивый, - протянул себе под нос Убби прежде чем пойти дальше.
- Да уж, - Тисса только вздохнул. Что имела в виду Анна, когда сказала, что это не совсем конь?
Возле огромной поленницы Убби поставил корзину на землю и начал укладывать дрова.
- Убби, - Тисса подошел и тоже принялся наполнять объемистую корзину, - скажи, ты же был в Безмолвных горах?
Парень перевел взгляд на Тиссу и медленно кивнул.
- А что там произошло? Ты помнишь, расскажешь?
Убби испуганно распахнул глаза и замотал головой:
- Не знаю, никто не знает. Страшно, и холодно, и снег, снег, снег и тени в снегу. Никого вокруг, и тени, и шепот. Страшно.
- Звери? - Тисса мало что понял из сумбурного бормотания.
Убби только сильнее замотал головой.
- Никого.
- Совсем никого? - нет ответа. - А почему страшно?
- Снег, - Убби кинул последнюю охапку дров в корзину и торопливо поволок ее к крыльцу.
- Постой, не бойся. Объясни. Дай я тебе помогу.
Но Убби уже втащил корзину на крыльцо, проворно открыл дверь, втолкнул корзину внутрь и сам шагнул через порог. Тяжелая дверь тут же захлопнулась, оставив Тиссу в одиночестве снаружи. Вот дела... Что же там происходит на горе такое? Не может же нормальный человек сойти с ума от снега?
Черный конь, прядая ушами, не спускал с Тиссы глаз.
У кромки леса, слившись в надвигающихся сумерках с молодыми деревцами, стоял еще один наблюдатель. Красные ленты ниспадали поверх черного, как базальтовый камень, балахона. Руки в красных чешуйчатых перчатках были скрещены на груди. Из-под капюшона на мир смотрели два теплых пламени.
- Вот ты какой, маленький человечек. И как ты оказался в этой большой игре? Куда-то выведет тебя ход вероятностей...
Хранитель миров думал было подойти поближе, но черный конь у крыльца точно запаниковал бы, а обнаруживать себя перед Анной он не планировал. Пока.
От кузнеца они выехали поздно. Дождя не было, и тем яснее теперь ощущались осенние сумерки. Подкованная лошадка шла почти неплохо, но Анна сразу пустила своего коня довольно бодрой рысью, и Тисса с затаенным беспокойством пытался прикинуть, долго ли продержится его лошадь. Лишь бы не споткнулась. И лишь бы не встала посреди леса. И лишь бы еще чего... Но, похоже, лошадь попалась смирная и понятливая: ей, видно, тоже не нравилась перспектива заночевать на дороге, и она упорно держалась за Воронько, стараясь не отставать.
Сумерки незаметно все-таки превратились в ночь, Анна была вынуждена перевести коня на шаг: под пологом леса было совершенно темно.
- Может, нам стоило заночевать в Хамельне?
Анна, наверное, покачала головой:
- Нет. Нам сейчас следует двигаться как можно быстрее. Кузнец этот подозрительно много вопросов задавал - не понятно, к чему. Да и тавернщик, не ровен час, за нами потянется или кого еще натравит. Когда все спохватятся, нам лучше быть подальше.
- А почему ты кузнецу рассказала?
- Шило в мешке не утаишь. Всяко узнал бы - так пусть лучше знает то, что мы ему рассказали. Да и на его реакцию глянуть интересно было.
- Куда мы сейчас?
- В Торкведок. Есть тут такая деревенька, в ней даже постоялый двор имеется.
- Ясно.
- Как твоя лошадь?
- Не знаю. Мне кажется, устала. Да я сам устал.
- Осталось немного.
Они продолжили переговариваться ни о чем. Так, чтобы только не потерять друг друга в темноте. Чувство времени начало отказывать, и Тисса попытался считать шаги и удары сердца, но, постоянно отвлекаясь на разговор, сбивался. Иногда, когда лес чуть расступался, через кроны деревьев можно было разглядеть темно-серую пелену облаков, и тогда казалось, что ночь еще не полностью накрыла мир, и может стать еще темнее. Обманчивое чувство.
Торкведок появился перед путниками неожиданно. Дорога резко вильнула влево и прижалась к высокой, в два человеческих роста, стене из вбитых в землю деревянных кольев. Деревья росли по обе стороны от стены, и казалось, что частокол тоже когда-то вырос на этом месте, сам по себе. От кого они построили здесь такую стену?
Ворота были открыты - заходи, кто хочет. Странно. У одного из ближних дворов на калитке висел фонарь, и его крошечное пламя было единственной светлой точкой в спящей деревне. Туда-то Анна и направилась, соскочила с коня, зашла во двор и, обойдя дом, постучала в закрытое ставнем окно:
- Ольрих, старый плут, открывай!
- Кого принесла нелегкая? Иди своей дорогой, - ответил сонный голос.
- Моя дорога привела сюда, открывай уже.
Наверное, это был какой-то пароль, потому что вместо ответа в доме зажегся свет, а Анна вернулась и, взяв коней под уздцы, направилась к стоящему в глубине двора сараю. У дверей их нагнал старик-хозяин:
- Анна, демоны лесные, ты что так поздно, ночь же на дворе!
- Прости, Ольрих, подзадержалась в пути.
- И опять не одна! - старик лихо подмигнул, открывая двери. - Как обычно?
- Да.
- Шесть серебряных, деньги вперед.