Они быстро приближались, и он попытался бежать. Но страх сковал его ноги, и он так и остался стоять на месте с раскрытым ртом, разглядывая фигуры и пытаясь понять, кто же это такие.
Фигуры быстро стали приобретать столь отчетливые очертания, что у Бадави внутри все опустилось.
Демоны!
Это были чудища в боевом снаряжении, с широкими рылами и крапчатой зеленой шкурой. Кони, на которых они ехали, были ужаснее всадников — даже не кони, а твари, смутно напоминающие лошадей, — с длинными клыками и когтистыми кошачьими лапами вместо копыт.
Бадави вышел из столбняка, и негнущиеся ноги понесли его вперед. Но не сделал он и нескольких шагов, как шпоры его зацепились друг за друга, и он полетел лицом в землю.
Тут его окружили чудища, вопя так, что по спине побежали мурашки. Всхлипывая и призывая богов, Бадави свернулся комочком, стараясь не угодить в зубы демонических коней. Наконечники копий уткнулись в него, и он завопил как поросенок, подпрыгивая всякий раз, как острие вонзалось в кожу.
Затем ему показалось, что раздался чей-то громкий приказ, и тут же наступила тишина, и его перестали мучать.
Чей-то голос сказал:
— Встань, человек. Я хочу посмотреть на тебя.
Голос звучал холодно, хрипло и странно.
Оставаясь лежать, Бадави захныкал:
— Прошу вас, господин. Не мучайте меня. Я всего лишь бедный фермер, не сделавший никому никакого зла.
Тогда прозвучал другой нечеловеческий голос:
— Послушай, Сарн, давай его просто прикончим и приготовим обед. Я голоден! Мы все голодны!
Это замечание вызвало хор одобрительных выкриков у других демонов, и они принялись скандировать:
— Жрать! Жрать! Жрать!
У Бадави от страха перехватило дыхание. Он встал на колени и, воздев руки вверх, принялся молить о пощаде.
Демон, заговоривший первым, и чудище поменьше, сидя на своих скакунах, уставились вниз на человека, ожидая, какую забавную чепуху он понесет.
— Прошу вас, господин, — взвыл Бадави. — Оставьте жизнь этому недостойному насекомому. У меня дочери, господин. У меня сыновья. У меня жена. Сжальтесь, господин! Пощадите старого Бадави!
Услышав эти мольбы, демоны расхохотались. И лишь Сарн не сводил с Бадави огромных желтых глаз. Он поднял когтистую лапу вверх и призвал всех к тишине.
— Ты просишь жалости у меня? — презрительно спросил Сарн. — Сарн никого не жалеет. Тем более людей.
— Вы не поняли, господин, — забормотал Бадави. — Я прошу не ради себя. Но ради вас.
— Ради меня? — сказал Сарн. — Да что ты можешь сделать для Сарна, человек?
— Ведь вы же голодны, господин, — ответил Бадави. — И я мог бы доставить вам удовольствие. Однако возьму на себя дерзость отметить… что я всего лишь один. А вас много. И я просто скорблю от мысли, что меня одного не хватит, чтобы утолить муки вашего голода. С другой стороны, господин, у меня дома, который не так далеко, этого добра достаточно, чтобы насытить всех вас.
— Ты имеешь в виду дочерей и сыновей? — спросил Сарн, кривя чешуйчатые губы.
— Да, господин, — ответил Бадави. — И еще моя жена. Жирный и нежный кусочек, если мне позволено будет сказать. С тех пор как она поселилась под моим кровом, я кормил ее самым лучшим.
Гифф, другой демон, презрительно фыркнул:
— Так ты предлагаешь свою семью, человек? Чтобы спасти собственную жизнь? Что же ты за создание такое?
Не обращая на него внимания, Бадави вновь обратился к Сарну:
— Позвольте, я отведу вас к себе домой. И вы увидите, что я сказал чистую правду.
Сарн долго не сводил глаз с уродливого смертного по имени Бадави.
В другое время он быстро приказал бы разделать эту тушу. Но тогда бы они не смогли полакомиться домочадцами Бадави.
Сарн и его банда являлись одним из многочисленных бандитских кланов, беззаконно промышлявших разбоем в демонских краях. И до недавнего времени его тщеславие не поднималось выше желания совершать набеги и убивать. Но к нему прибыл от короля Манасии эмиссар с предложением заключить сделку. Сарну выдавалось королевское соизволение на переход Запретной Пустыни в поисках богатств и добычи среди людей. Взамен королю нужна была лишь информация. Сарну предписывалось продвинуться к западу вдоль Божественного Раздела, нанося на карту основные перевалы и практически все маршруты, ведущие через горную цепь. Сарн не спрашивал, для чего королю Манасии нужна эта информация. Каковы бы ни были причины, у Сарна и его бандитов была своя, солдатская работа. И когда он ее закончит, они вернутся через пустыню, нагрузив седельные сумки и вьючных животных богатыми трофеями.
Оценивая Бадави, он понял, что набег мог бы стать гораздо успешнее, если бы у него был проводник-человек. А Бадави, похоже, охотно согласился бы на эту роль.
И Сарн принял решение.
— Пусть пока живет, — сказал он Гиффу — Он может оказаться нам полезным.
Бадави всхлипнул от облегчения. Поднявшись на ноги, он низко поклонился и пробормотал:
— О, благодарю вас, добрый господин. Да улыбнутся боги в ответ на все твои желания.
И даже сейчас, когда жизнь его еще висела на волоске, алчность Бадави взяла свое.
Осушив глаза, он сказал:
— Мне… э… неловко говорить о столь несущественном деле, господин. О некой небольшой награде за службу, если вы не возражаете. Когда мы прибудем ко мне на ферму, делайте что хотите. — Он развел руками. — Все, что мое, — ваше, господин, — сказал он. — Кроме… э… одного белого верблюда. Это так немного. Толку вам от него никакого, господин. Но я к нему так привязан. И если вам только…
Сарн выбросил вперед когтистую лапу, и Бадави захлопнул рот. Демон поманил его к себе, и во рту у Бадави пересохло, как в пустыне, когда он разглядел зазубренные острые когти. Покорно сделав шаг, он вдруг закачался, когда на него обрушилась невидимая сила и, как рыбу сетью, потащила к вождю демонов. Горло перехватило от страха, так что он не мог и пикнуть. Его тащило вперед заклинанием демона.
Бадави затрепетал, когда грудь его уперлась в длиннющий коготь, торчащий подобно изогнутому лезвию. Но остановиться Бадави не мог. Заклинание влекло его, пока коготь не проткнул сначала одежду, а затем не вонзился в тело. Потекла кровь, пачкая халат. Боль была невыносимой, но, даже собрав всю свою волю, он не мог пошевельнуть пальцем. Он лишь ощущал, как все глубже погружается коготь. Затем раздался смех Сарна, колдовское наваждение, и Бадави оказался на свободе.