Я начал всё больше погружаться в этот водоворот вопросов и ответов, пока боль в виске не оторвала меня от него.
«Что такое ворон?»
Это ворон, который головой указывает на клетку.
«Что там такое?»
Проследив за направлением его клюва, я увидел её. Мою Хильду.
«Она всё же пришла, чтобы навестить меня»
Увидев её, я почувствовал, как сердце забилось чаще. Но затем я заметил того ублюдка.
— Марк Тайлер!!
Я уже был готов взорваться, как фейерверк на праздник, но всё же смог сдержать порыв. Я не хочу уже в третий раз наступать на одни и те же грабли. Нормализовав дыхание, я встал. Под испуганный взгляд выжившего, я медленно подошёл к решётке, за которой удобно уселся Марк, а возле него стоит Хильда, словно играя роль его телохранителя.
«Почему она с ним?»
— Приятно осознавать, что ты до сих пор помнишь моё имя.
Тело Марка расслабленно развалилось на стуле возле клетки, пока он слабо улыбается.
— Как же я мог забыть имя человека, лишившего меня всего.
Я попытался говорить спокойно. Надеюсь, у меня это получилось.
— Опять ты за своё. Да я признаю, что в той аварии виноват я, но это не значит, что всю оставшуюся жизнь ты должен винить меня во всех своих проблемах. Да и тем более с того времени прошло уже целых восемь лет, ты уже давно должен забыть про это.
— Да ну. Может, ты повторишь эти слова на могиле Дариуса?
На реплику, его лицо лишь на мгновение помрачнело.
— Слышь ты! Не тебе, избалованному сучёнышу, это говорить. В смерти твоего брата виноват лишь ты сам.
— Что?
«Может всё же убить его?»
— Что слышал! Это ты вёл себя, словно ребёнок, обиженный на весь мир. Это ты заставлял собственного брата, который души в тебе не чаял, волноваться за тебя. Что только ухудшило его и без того плохое состояние. В конце концов, после того случая с умершей школьницей, его сердце не выдержало.
— Какое к чёрту сердце? Он умер от переутомления, ведь ему приходилось батрачить на нескольких работах, только чтобы прокормить нас.
— Ах, ну да, а я и забыл про эту версию.
«Сколько он ещё собирается тут дурачиться?»
— Эй, если не перестанешь нести чушь то, я реально прибью тебя.
— Если хочешь сделать это то, давай вперёд. Конечно же, если она тебе это позволит.
Говоря это уверенным тоном, Марк указал на молчаливо стоящую Хильду.
— Если ты вздумаешь, что-то выкинуть то, я попросил её не сдерживаться, так что она может тебя и убить ненароком.
— Это правда, Хильда?
На вопрос не последовало ответа.
«Ну, кто же сомневался»
Озноб стал бить ещё сильнее.
— Раз ты это понял то, прошу, не делай необдуманных действий. Это не нужно ни тебе, ни уж тем более мне.
— Пфф. Если ты хотел реально защитить себя то, тебе бы стоило привести с собой ещё парочку шестёрок. Я ведь могу использовать заклинания. Ты что забыл? Мне не составит никакого труда обездвижить её, а затем натравить на тебя ворона.
— В этом случае ты умрёшь вместе со мной. Ты ведь никак не сможешь сбежать из этой клетки.
— И то верно, ну я хотя бы смогу тебя убить. А остальное уже дело десятое.
— Неужели тебе тех двоих не хватило? Кстати, а тебя неплохо так отделали.
Смотря на моё побитое лицо, он злорадно улыбнулся, но что-то в его взгляде смущает. В нём я с трудом могу увидеть проблеск жалости. Жалости не к убитым и даже не к дрожащему в углу отбросу. Эта жалость, направлена на меня?
— Я сам им это позволил. Ну, это неважно, так зачем ты сюда припёрся?
«Хоть я и хочу его прибить, но не ценной же своей жизни»
— Не поверишь, ради твоей неблагодарной задницы. Ну к делу. Раз ты умеешь использовать магию, я бы хотел завербовать тебя.
— И ты всерьёз веришь в то, что я буду тебе подчиняться?
— Я верю в то, что в твоей голове не одна извилина.
— Допустим, я соглашусь сотрудничать с тобой, неужели ты не будешь бояться за свою жизнь?
— Нисколько, я верю, что под конец нашего разговора ты как минимум больше не захочешь моей смерти.
— И как же ты этого добьёшься?
— Элементарно.
Говоря это, Марк вытащил из кожаного портфеля стопку белых бумаг.
— Я расскажу тебе всю правду, которую я и твой брат скрывали от тебя.
Это всё я
«Этот стул чертовски неудобный»
Сидя в тёмном помещение на жёстком стуле, от которого задница уже успела принять форму квадрата, я держу в руке стопку подготовленных заранее бумаг. Встряхнув одним движением стопку, я посмотрел на человека, стоящего за решёткой, чей взгляд буквально проделывает во мне сквозное отверстие. Его взгляд остр, он словно пытается им пронзить моё сердце, находясь в темницу, в которую я его кинул.