Схватившись за живот, она разразилась смехом. Я же лишь слегка удивилась услышанному.
“Из-за этого она сегодня его называла трансвеститом? А я то, думала почему…
Может ей показалось? Хотя зная Лорана…”
Почему-то в груди защемило. Странная боль пронзила пальцы и заставила сжаться всё в животе.
“Он переоделся в девушку? Но зачем. Какой в этом смысл?”
—------------------------------------------------------------------
Проснувшись от боли во всём теле, я сразу же распахнул глаза, словно вдохнув нашатырь. Запах гнили и болото ударил в нос с такой силой, что глаза заслезились, а сон как рукой сняло, хоть глаза щиплет стоит только моргнуть.
— Чёрт.
Поднявшись, хрустя всеми костями, протёр глаза.
— А?
Огляделся.
“На полу?”
Сидя у входа в номер, я в недоумении смотрю на одежду, вымазанную в зелёной крови и гнили.
“Я вроде засыпал чистым после горячего душа в кровати с Лангдой”
— Лахх. Гмм-гмм. Лангда.
Прикрикнув хриплым голосом, я не поднялся.
“Я и раньше замечал странности, но это уже слишком. Я что хожу во сне?”
Ещё два дня назад, как только я пришёл в себя после потери второго лагеря, я замечал первые тревожные звоночки.
Я просто забывал, как делал то или иное. Сначала просто, как принимал душ, как что-то говорил Лангде или Ритцу. Я не помню, чтобы с ними хоть о чём разговаривал, но они говорят обратное. Это начало беспокоить меня, но не настолько, чтобы прямо пугаться.
Нет, мне было не до этого, но сейчас, стоя по среди коридора, не понимая какой сейчас день, что я делал всю прошлую ночь, мне и вправду стало не по себе. Странный холодок пробежал по спине.
"Это уже ненормально. Я что хожу во сне? Или может у меня раздвоение личности?… Нет, не может быть… А если”
Я сглотнул.
— О! Припёрся, кабель.
Энергично распахнув дверь моей комнаты, она в тренировочном топике вышла, вся покрытая потом.
— Ну и скольких гоблинов трахнул без меня?
— Не опошляй. Не помню в себе такую наклонность.
— Нц, ой, не делай вид что не понял.
Положив руки на талию, она слегка приподняла подбородок и как-то требовательно посмотрела на меня, словно учительница, на ученика младшего класса.
— Закрой ебальник. Мне не до этого.
Похрустев зажатой шеей, я посмотрел на неё.
— Ты видела, когда я ушёл?
— Хо…
Её любопытный взгляд забегал по моему лицу. От этих крысиных глазёнок, которые словно пытаются прогрызть брешь у меня в сознание, заставляет чувствовать себя неуютно.
— Значит, всё же я была права. Мне и раньше казалось твоё поведение странным. И я даже не про это твоё новое хобби. Нет…
Она как-то презрительно показала на мой прикид рукой.
— Ты не помнишь. От слова совсем. Да, не помнишь, что делал ночью, при том, что не пил не капли. От тебя не несёт, да и все бутылки целы.
— Дедукция на пять.
Похлопав ей, я продолжил, но уже холодным тонном.
— А теперь говори.
— А что говорить та? Я ничего не знаю, ничего не видела. У меня было более важное занятие, чем следить за твоей трансвеститовой задницей.
— И какое же блять?
— Спать! Спасть, мать твою. Представь себе. Я после двенадцати часов слежки и убийства монстров и ещё ублажения твоего хера хочу и спать. Вник?
— Вник.
Цыкнув про себя, я уже забил на неё и просто пошёл в ванну.
— А ну стой я перв…
— Цыц.
Она ещё, что-то хотела сказать, но я обнял её, как можно плотнее и крепче, чтобы она не выбралась, а после выкинул на диван позади, всю покрытую и пахнущую гнилью. А сам закрылся в ванной, перед этим кинув.
— Лучше тебе не вставать на пути у раковой красавицы, шар для боулинга.
В итоге она выломала дверь кухонным ножом похожим на мелкий топорик, когда я только залез в ванную и мы подрались. В серьёз. Я сломал ей нос, она чуть не откусила мне ещё один из оставшихся трёх пальцев на руке, расцарапала лицо и чуть не отрубила целую руку топориком, пока я не выбил его у неё с рук.
Но после этого мы отлично потрахались прямо в ванной.
—------------------------------------------------------------------
— Ты оглох, урод, недо-мужик недо-баба. Что нравиться смотреть на мой хер? А! Мерзость в юбке.
Я ничего не ответил закрытому в темнице парню. Он буквально впился руками в решётки стоило ему увидеть меня. Просидев полностью голым всю ночь в прохладной камере, он побледнел, а его дрожащие губы и вовсе посинели.
“Надо было облить его водой похолоднее”
— Харе пялиться на меня. Я не будут долбить тебя в задницу. Мне нормальные бабы нравятся. Ты же понимаешь? Без члена, грёбанный трансвестит.
Он начал дышать чаще. Его расширенные глаза смотрят на меня в ненависти, под которой он прячет страх.