“Так не похоже на тебя дядя”
С того случая, когда он выстрелил мне промеж глаз, дядя изменился. Хотя точнее будет сказать, что он похолодел ко мне.
— Да, он.
— Насколько оценишь его лояльность?
— Хммм.
Я задумчиво присмотрелся к новобранцу.
— Дай ему женщин и вкусную еду, и он будет тебе верен. Такова его цена, но когда запахнет жаренным он без зазрения совести сбежит.
На последних словах, новобранец аж затрясся.
— Это нормально. Всё же мы добровольный лагерь, хочешь приходи, хочешь уходи.
Скрестив руки и положив их на стол, он слегка прищурил взгляд.
— Кому он верен? Тебе или мне?
"Знаешь дядя меня оскорбляют подобные вопросы? Не знай я тебя, подумал бы что ты думаешь, что я хочу свергнуть тебя. Нахрен мне такое счастье?”
— Пусть сам и ответит
— Ггггосподину Лорану.
— Господину? А у тебя как всегда мерзкое чувство юмора.
— Ну мне захотелось почувствовать себя аристократом. Что ж поделаешь?
Я лишь приподнял плечи, разведя руками.
— Ну неважно. Радель, теперь он твой начальник.
Хлопнув его напряжённое плечо, я направился к выходу.
— Так знакомьтесь друг с другом. Да хоть долбитесь мне плевать.
“Интересно, сколько ещё времени пройдёт до следующей попытки дяди меня убрать?”
—-----------------------------------------------------------------
— Семь…. Семь чёртовых дней. Хпхггггггггггггхххпххпхпп.
Уже прошла неделя, как я дал слово не спать. Живот опять начал болеть. Спазмы усилились, иногда прихватывает так, что не подняться, остаётся только стонать от боли скрутившись на земле. Я пару раз чуть не умер, меня даже кусаки, ведь прихватывало в самые неудобные случаи.
Из-за недосыпа я начал видеть галлюцинации. Ральф, он, улыбаясь часто приходит ко мне и говорит одно и тоже.
— “Как сестра?”
Если я не отвечаю он набрасывается на меня с окровавленным лицом. Да даже когда отвечаю, что с его сестрой всё хорошо, он говорит “Лжец” и всё повторяется.
Это страшно. Иногда я лежу на диване в полной темноте, потому что знаю, что, если я вдруг начну засыпать он появиться рядом, вновь нависнет надо мной, с его лица будет капать кровь прямо на меня и от будет задавать один и тот же вопрос.
Сколько бы раз я это не видел, это пугает так же, как и в первый. Сердце бешено стучит так, что кажется сейчас по рёбрам пойдут трещины.
— Чёрт.
Закинул десять шаров первого уровня и три второго, а после выпил всю бутылку воды.
— Сколько можно.
С глаз потекли слёзы, грудь сдавило настолько сильно, что кажется не смогу вдохнуть. Живот болит, тело ослабело настолько, что каждое движение отдаётся болью в костях. Я ещё и не говорю про ужас, который испытываю, смотря на себя в зеркало. Вся эта худоба, мешки под глазами, дряблая кожа, шрамы, которые я сам себе сделал, шрам от пули на лбу, отсутствие двух пальцев.
Мне двадцать один, а я выгляжу хуже любого старика. Я уже хотел разрыдаться, как тяжёлое сопение Лангды, наконец-то заснувшей после стольких часов мучений, остановило меня.
“Надо поменять”
Подойдя к тяжело дышащей Лангде, я поменял влажное полотенце у неё на лбу на новое и снова сел, уперевшись спиной о кровать.
— Ты дура.
Я думал вопреки её желанию привести врача или даже Хильду, но выкинул эту мысль.
“Это её выбор. Она сделала его, готовая умереть, так, что кто я такой, чтобы мешать ей? Вдруг и в самом деле она хочет умереть”
Поэтому я решил делать то, что от меня зависит. Хотя бы облегчить её страдания. Все равно мне заняться нечем.
—-----------------------------------------------------------------
— Ты не передумала?
Смотря сверху вниз на её бледные и сухие губы, на усталый взгляд и измождённое лицо, я ничего не чувствуя задал вопрос. Мне не больно смотреть на девушку, лежащую на кровати в таком состоянии, но я понимаю, что она уже одной ногой в могиле.
— Что ты заладил? Я выгляжу в разы лучше тебя трансвестит ты недоделанный. Вник?
— И этого тебе хватило, чтобы слечь.
— Ну да. Я ведь не монстр как ты. Я обычный человек.
На мгновение погрустнев, она улыбнулась.
— Зато я не жертва. Я охотник.
Улыбка стала шире.
— Эй.
Её взгляд, напуганный встретился с моим. Я кивком дал понять, что слушаю.
— Какой холодный. Глаза у тебя холодные. Вроде и заботишься. Даже ночами, но все равно холодный.
Хрипло говоря это, она словно в надежде смотрит на меня.
— Какой есть.
На это на кивнула.
— Да.
Свозь два толстых одеяла, выбралась рука.
— Поддержишь меня?
Вся та сильная и дерзкая личина спала с её лица. Сейчас она, смотря на меня из-под одеяла, больше похожа на слабого ребёнка. Испуганного ребёнка, который понял, что ему скоро конец, но мужественно переносит это, хоть и внутри кричит и плачет от страха.