— Нет, это так.
— Можете доказать?
— Могу.
— Докажите.
— Вы помните, где мы встретились с вами впервые?
— В Гриниеках, когда вы отлупили ксендза.
— Нет.
— В таком случае не помню.
— А кто принес вам рацию на квартиру на улице Дартас?
— Какая-то девчонка.
— Этой девчонкой была я.
— В самом деле? Значит, вы не показались мне тогда интересной. Наверно, не успели еще сделать карьеру у Доктора. От успеха у начальства женщины хорошеют.
— Не становитесь нахальным.
— Зато я не забуду вас теперь.
— Как раз наоборот. Как только я оставлю этот дом, вы забудете все. Никогда мы не знали друг друга, не были вдвоем и вообще не было этой ночи. Если вы это не учтете, то узнаете Валентину с другой стороны. И это вовсе не в ваших интересах.
— Мне грозит участь ксендза?
— Нет, то, что было с ксендзом, — пустяк.
— О-о!..
— Я не шучу. А теперь слушайте. Сегодня в четыре часа за вами придет машина, и вы переберетесь в другое место. Фронт недалеко, эфир полон шумов, так что пеленгация затруднена, но все же не имеет смысла торчать слишком долго на одном месте и без нужды рисковать.
— Я не боюсь.
— Не воображайте. Вами рисковать можно, если только рядом с вашей ничтожной личностью уместно это громкое слово. Нельзя рисковать связями, и поэтому вы уедете отсюда.
— Куда?
— В Юркалне.
— Как мне дать знать об этом Герцогу и Вилису?
— Герцог от Доктора направится прямо в Юркалне, а Вилису Кронкалну уже ни к чему знать что-нибудь.
— Почему?
— Вилиса Кронкална вчера застрелили партизаны.
Не обернувшись, уполномоченная Гинтера вышла вон.
По дороге в Юркалне Лейнасар узнал правду. Шофер рассказал. Только предупредил: не проговоритесь. Если у Лейнасара зайдет с кем-нибудь разговор об этом, пускай держится официальной версии. Застрелили красные партизаны, и баста. А то Себрис шутить не любит.
Весть о смерти Вилиса вызвала у Лейнасара странное чувство. Он не воспринимал это как утрату. Его снова и снова одолевало недовольство всем миром. Все так нелепо. Но Вилис рано или поздно должен был нехорошо кончить. Он все больше и больше отклонялся от избранного пути. И куда бы это привело его? Разумеется, только навлек бы беду на себя и на него, Лейнасара. Смерть Вилиса, пускай она и страшно нелепа, все-таки убережет его, Лейнасара, от неожиданностей в будущем.
На мгновение в нем шевельнулось и другое чувство: значит, он теперь остался один, один-единственный из всех, надеявшихся весною достичь за морем берега далеких надежд. Такого берега, наверно, вовсе и нет. Чем дальше развиваются события, тем дальше ускользает этот воображаемый берег. Вилис все-таки остался здесь? Да, остался. Значит, весенняя поездка для Вилиса была напрасной. А для него? Какому черту это известно?
И почему эта гусыня явилась к нему как раз вчера? Сразу после того, как застрелили Вилиса? Присмотреться к нему? Проверить его настроения? Наверное, нет, а то он заметил бы что-нибудь. Или ей просто некуда было деваться?
В Юркалне каждый жил своей маленькой жизнью, с одной-единственной целью — убежать, удрать. Судьбою других никто не интересовался.
В последнее время Юркалне превратился в главный «порт», из которого отплывали в Швецию. Место это было удобно тем, что здесь хозяйничали отряд Себриса и подкупленные литовцы. Немцы вот уже месяц не появлялись. Несколько усадеб почти вплотную прилегали к морю — не бросались так в глаза лодки и толпившиеся вокруг них люди.
До самой середины ноября в Юркалне приходили лодки из Швеции. «Бамбали», «Малые Лацисы» и все остальные усадьбы были полны народу. В Юркалне находились связные из многих дальних усадеб. Как только появлялась какая-нибудь лодка, они сообщали об этом своим. Сеть связи простиралась на 20—30 километров.
В штабе Доктора Юркалне называли «Детским садом».
Точно как в Гриниеках и других местах, юркалнские рыбаки конкурировали с Доктором. Гинтер распоряжался посадкой пассажиров на «официальные» лодки, которые циркулировали по ориентирам радиосвязи. Он пытался подчинить своему контролю и те рыбацкие лодки, которые действовали на свой страх и риск. Шла тайная, безмолвная борьба, в которой обычно брали верх рыбаки. Они водили за нос уполномоченных Доктора — себрисовских бандитов. Тайком собирали золото и драгоценности, тайком назначали место отплытия, тайком грузились и уезжали. Все же нередко себрисовским молодчикам удавалось блокировать лодки рыбаков и посадить на них хоть часть пассажиров Доктора.