Она взглянула на него.
— Думаешь об отъезде?
— Нет. Ветер еще не стих.
Зара облизала полные губы.
— Нам, вероятно, следует заночевать здесь.
— Раньше ты говорила, тебе нужно домой.
— Из-за учебы.
— Дома кто-нибудь станет беспокоиться о тебе?
— У меня есть сосед. Мы вместе снимаем квартиру. Тим, ты с ним говорил. Но он, вероятно, подумает, что я решила заночевать здесь, он знает мою любовь к загородным прогулкам.
— Остаться было бы разумно, — согласился Алекс, хотя в душе очень сомневался. — Ты можешь расположиться на кровати.
— Это несправедливо. Я думаю…
— Не предлагай мне разделить ее с тобой, Зара, — прервал он ее. — Это было бы несправедливо.
Она не согласилась, но обсуждать не рискнула. Слишком щекотливая ситуация.
— Я выйду в душ
Когда она открыла дверь, в домик ворвался ледяной пронизывающий ветер. Они правильно сделали, что остались. Он положил спальный мешок на кровать, сам разместился на полу.
Когда Зара вернулась и начала стаскивать с себя одежду, Алекс не выдержал — сбежал в душ. Холодная вода помогла, но ненадолго. Он знал, что она лежит на кровати, почти рядом, и не спит. Его желания с трудом поддавались контролю — он не мог ни сидеть, ни лежать. Наконец Алекс поднялся и прошлепал к окну. Загнан в ловушку, заперт в четырех стенах, узник собственного тела.
Она тихо повернулась на кровати, скрип пружин не предназначался для его ушей, но сквозь завывания ветра и шум опять полившего дождя он услышал.
Алекс не повернулся, стоял и думал, как бы смеялись над ним его братья, особенно Рэйф, баловень судьбы. Тот бы не медлил у окна, когда на постели лежит прекрасная женщина, и расценил бы их затворничество как знак свыше.
Алекс знаков не ждал и жил согласно законам логики, но прислушиваясь к собственным инстинктам. И оба эти советчика нашептывали ему, что Зара не та женщина, что ждет мира, стабильности и контроля. За двенадцать часов она сумела разозлить его, заинтриговать, бросить вызов, превратить в жертву своих же собственных предрассудков.
А ночь только начиналась.
Рэйф бы уже катался по иолу в приступе безудержного смеха.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Зара испытала все методики, чтобы расслабиться, но не приблизилась ко сну ни на йоту. Здесь, в окружении эвкалиптов и сосен, вдыхая сочный ментоловый аромат под темным плащом звездного неба, она обычно быстро засыпала. Продолжительные прогулки по лесу и ловля форели утомляли.
Она всегда спала здесь как младенец.
Улыбка коснулась губ. Зара вспомнила тот день, когда Сюзанна учила ее ловить рыбу. Неделя тогда выдалась нелегкая, и она сразу согласилась на предложение подруги поехать в «милое местечко, оставленное ей дедом». Зара ожидала увидеть один из роскошных классических особняков, а увидела ветхое строение без газа и электричества.
И уж никак не ожидала, что ее сестра по отцу, девушка с безукоризненным произношением выпускницы престижной частной школы, продемонстрирует отличные навыки рыбной ловли. Они были знакомы всего пару месяцев, но каких месяцев! Взять хотя бы обстоятельства их встречи.
Зара очень переживала по поводу ухудшающегося здоровья матери. Подумав, она решила найти отца. Как-то, разбирая вещи, наткнулась на газетные вырезки, из которых узнала его адрес и вдобавок выяснила, что у нее есть сестра. Сюзанна умоляла ее сохранить их отношения в секрете. «Мама не знает о его похождениях. У нее слабое здоровье и шок может убить ее».
После встречи с отцом Зара не пожелала больше знать этого мерзавца. А с сестрой подружилась. Пара чашек кофе, три совместных завтрака, беседы о болезнях матерей, выходные, проведенные в этом домике, — и девушки прониклись обоюдной симпатией.
Сюзанна оказалась не испорченной принцессой, а умным и понимающим собеседником, и Зара почувствовала стыд за свою злость, которую она испытывала к ней.
«Дедуля Хортон научил меня ловить рыбу. Он был чудесным человеком, наш дедушка. Я уверена, если бы он знал о тебе, то пригласил бы в свой домик и тоже научил ловить форель. Вот почему я привезла тебя сюда, сестренка. Тут нет телефона и горячего душа, но я очень хотела поделиться с тобой чем-то личным, семейным. Пожалуйста, приезжай сюда, когда захочешь. Дедуля был бы счастлив видеть тебя».
После тех выходных они стали настоящими друзьями, какими бывают сестры, хотя больше это слово не произносилось. Зара прониклась уважением к Сюзанне за верность семейным принципам и заботу о любимой матери.
Она неправильно судила Сюзанну и так же ошиблась в Алексе Карлайле. Пресса рисовала его сильным, властным хозяином жизни, и Зара представляла его кем-то вроде Эдварда Хортона.