Начав в ФИАНе работы с мазерами с Прохоровым и Басовым он основал свою лабораторию квантовой радиофизики в Институте радиотехники и электроники Академии наук СССР (ИРЭ), Институте, который создал Берг, и развил космическое направление — мазеры для локации планет Солнечной системы.
В перерыве он подошел ко мне и сказал: — Я боялся, что вы уйдете и я больше вас не увижу…
Вскоре он подарил мне книгу «Радиоспектроскопия», которую перевел с английского языка. На титульном листе я прочитала: «Дорогая Ирина Львовна, я хотел бы внести много нового, хорошего в Вашу жизнь.3.6.55 г. М. Жаботинский».
Мы прожили вместе 47 лет. Марк Ефремович выполнил свое обещание. Он окунул меня в физику и среду физиков как промокашку в чернила. Он был блестящим популяризатором науки. Охотно писал для молодежных журналов, таких как «Наука и жизнь», «Знание-сила», «Техника-молодежи», для Большой Советской Энциклопедии.
Потом на просьбы редакций стал отвечать: «мне некогда, обратитесь к моей жене…».
В ответ на мой ужас говорил: «ничего, справишься, даже зайца можно научить барабанить…».
Когда вечером возвращался с работы его первый вопрос был: «что ты сегодня написала?».
С друзьями шутил: «Я как кухарка Бальзака, на которой он опробовал свои опусы… «.
Когда объяснял мне что-то непонятное и я говорила: «Ну что бы я делала без тебя?!», отвечал: «Чай бы пила…».
Шестидесятые, семидесятые годы XX столетия были пропитаны какой-то особой творческой взрывчаткой. Не только в науке. Но все-таки особенно в науке — одновременно с кибернетическим, лазерно-мазерным бумом зрел космический бум. В тот самый день — 5 мая 1955 года, когда мы слушали Кольмана, — в далеких степях Казахстана была заложена первая плита в фундаменте космодрома Байканур, откуда уйдут в космос первые космические ракеты, первые искусственные спутники Земли, возьмет старт к звездам Гагарин.
Я попала в самый, с моей точки зрения, интересный и удивительный круг людей — физиков, математиков, астрофизиков, кибернетиков. Можно смело утверждать — они были героями времени — второй половины XX века. Они собирали урожай интеллектуальной деятельности всех предшествующих поколений. Они стояли на плечах гигантов.
Отвлеченная, казавшаяся многим заумной, теория относительности Эйнштейна дала практические плоды и оснастила плотью космические фантазии. Квантовая физика, наука о микромире открыла двери в мир тайн материи. Настала пора пожинать плоды глубинного познания природы, создания уникальных проектов второй природы — техники.
Эта атмосфера притягивала на свою орбиту особо одаренных людей, это были действительно уникальные, «штучные» люди, пребывавшие в состоянии постоянного вдохновения, жажды познания и окружающего мира и самих себя. Их по праву считали опорой, надеждой эпохи.
Такого потока идей, таких эпохальных научных открытий, свершений в коротком сгустке времени трудно представить. Эпоху пронизал особый луч интеллектуального лазера. Сегодня мы поражаемся тем свершениям, которые внесла в цивилизацию вторая половина XX века.
… А своего виртуального начальника я больше не видела, и не помню его. Сыграв роль судьбы, он исчез, изменив мою профессиональную и личную жизнь.
Постепенно я овладевала профессией научного публициста. Бывая в лабораториях, у истоков научных открытий; на конференциях, где всегда веял ветер перемен, я собирала материал для репортажей, статей. Стала получать приглашения на «Капишники» — семинары в Институте физических проблем АН СССР, где царствовал Петр Леонидович Капица, поражал дерзостью мысли и гениальностью Лев Давыдович Ландау, резвились их ученики, выступали с докладами (почти всегда «безумными» по определению Нильса Бора) — Тимофеев-Ресовский, загадочный, властный, автор особой генетической теории, Понтекорво, красавец итальянец с его догадками — гипотезами об античастицах, антимирах… Задиристый и настойчивый Виталий Лазаревич Гинзбург, который ждал свою Нобелевскую премию полвека… и получил недавно, в 2003 году. Мигдал, Будкер, Верещагин, Вонсовский — какие интереснейшие мысли на природу вещей, загадки окружающего мира они бросали в аудиторию, готовую оценить, развить эти посылы.
Помню, какое волнение испытывала когда подходил ученый секретарь семинара и таинственно шептал: Петр Леонидович приглашает Вас на чай… Приглашались человек двадцать: докладчики, ближайшие сотрудники, гости. Уютный личный кабинет Капицы — на стенах подаренные картины, на полках — сувениры со всего света… За столом — приглашенный в этот день докладчик, и «ядро» близких сотрудников. Чай, бутерброды с «отдельной» колбасой, сыром, печенье, простые конфеты… В этом ли было дело?! Какое пиршество мысли… какие разговоры… какая игра ума, какая перестрелка интеллектов!