– Что ты задумала?
Я громко вздохнула.
– Почему ты такой подозрительный?
– Такова моя натура.
Я засунула руки в задние карманы рваных джинсов и покачалась на пятках.
– Что, если я скажу, что мне просто хочется провести с тобой время?
– Я бы сказал тебе перестать нести бред.
Я рассмеялась. У меня возникло ощущение, что Броуди больше лает, чем кусает. Он передал мне недоуздки и поводья, зашел в стойло и провел руками по бокам и животу лошади.
– Как у тебя сегодня дела, Кайенна? – Лошадь тихо заржала в ответ. Этот мужчина был добрее к лошадям, чем к людям.
– Почему она не с другими лошадьми?
– Со дня на день она родит. – Он несколько раз погладил лошадь, затем вернулся ко мне, и мы вышли через открытые задние двери сарая на пастбище, где паслось стадо.
Броуди придержал для меня калитку и закрыл ее, когда мы оказались на пастбище. Он приказал Бастеру сидеть и ждать за воротами, и пес послушно выполнил его приказ.
– Ты когда-нибудь имела дело с лошадьми?
– Ни разу. Хотя они красивые животные.
– Все животные красивые. Но, да, лошади особенные. – Он засунул два пальца в рот и свистнул. Я с удивлением наблюдала, как лошади рысцой подбежали к нему и остановились у ворот, борясь за место, словно желая, чтобы Броуди уделил им особое внимание. И я их прекрасно понимала.
– Они всегда все подбегают к тебе, когда ты свистишь?
– Нет. – Он мотнул подбородком в сторону черной лошади, бегущей рысью в противоположном направлении, как бы доказывая, что она никому не подвластна. – Они стадные животные, но всегда найдется тот, кто не придет на зов.
Броуди надел недоуздок на рыжевато-коричневую лошадь с черной гривой, прикрепил поводок к недоуздку и передал веревку мне, отчего наши руки соприкоснулись.
Я неуверенно протянула руку, чтобы погладить лошадь. Она тихонько заражала, и я восприняла это как положительный знак того, что ей понравилось мое поглаживание по шее. Я продолжала гладить лошадь, пока Броуди натягивал поводья на коричнево-белого коня с глазами голубого и карего цветов. Затем вывел его за ворота, жестом приглашая меня следовать за ним.
– Просто иди рядом с ней. Ослабь хватку. Расслабься. Она последует за мной.
Я глубоко вздохнула и последовала его совету, приноравливаясь к аллюру лошади, пока мы шли по грунтовой и поросшей травой тропинке под сенью деревьев, которые защищали нас от палящего техасского солнца. Угодья Броуди были прекрасны. Пышные, зеленые и пологие холмы с высокой травой, колышущейся под теплым майским ветром. Я глубоко вдохнула свежий воздух, понимая, что прошла целая вечность с тех пор, как я могла нормально дышать. Я проводила так много времени в разъездах, жила на чемоданах и каждую ночь спала в разных гостиничных номерах. Порой я забывала, каково это – находиться на природе. Теперь Лос-Анджелес был моим домом, но я никогда по-настоящему не чувствовала себя там как дома.
Броуди оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что со мной все хорошо.
– Ты в порядке?
Я кивнула.
– Да.
Добравшись до другого пастбища, я завела свою лошадь в загон и подождала, пока Броуди снимет недоуздки. Затем мы пошли обратно по тропинке, чтобы забрать других лошадей.
– Зачем ты их перегоняешь?
– Чтобы дать возможность траве вырасти на пастбище.
После того как мы перевели еще четырех лошадей, одна все еще упорно отказывалась подходить к Броуди. Вместо того чтобы погнаться за черной лошадью с белой звездой на лбу, Броуди закрыл ворота и ушел.
– Ты что, собираешься просто оставить ее там?
– Нет. Рано или поздно она одумается.
Я не была в этом уверена. Лошадь казалась упрямой и не желала следовать за табуном. И я поняла, что она станет моей любимицей.
– Как ее зовут?
– Бунтарка, – сказал он со смешком, и у меня возникло ощущение, будто я упустила какую-то шутку. – Ее зовут Бунтарка.
– Теперь она нравится мне еще больше.
– Я так и думал.
Я помогла Броуди наполнить солью ведра, висевшие в навесах на пастбище, почистить и долить воду в корыта. Когда с этим было покончено, Броуди сказал, что ему нужно починить забор на первом пастбище, поэтому, пока он собирал инструменты и кедровые доски, я подождала у амбара, где хранился трактор John Deere и сельскохозяйственное оборудование, а затем последовала за ним. Я не удивилась, когда он отказался от моего предложения помочь.
Прислонившись спиной к забору внутри загона, я наблюдала, как Бунтарка демонстрирует свой независимый дух. Краем глаза я также наблюдала за Броуди, который с помощью лома отдирал поврежденные доски забора. Мышцы на его руках вздувались и напрягались, а вены на предплечьях отчетливо выступали. Настоящее порно в лучшем его виде, и, как бы я ни старалась, не могла отвести от него глаз.