– Они находились снаружи, собирали аппаратуру. Мне пришлось вернуться в бар, чтобы воспользоваться дамской комнатой. – Я пожала плечами, в очередной раз стараясь не придавать этому большого значения. – Ничего ужасного не произошло.
– Тебе было шестнадцать, и какой-то пьяный урод прижал тебя к стене, – произнес он злобным и тихим голосом. – По-твоему, ничего ужасного не произошло?
Я никогда никому не рассказывала о том, что случилось той ночью. Мы не могли позволить себе сорвать еще одно выступление, поэтому я решила не создавать проблем. Когда Броуди оттащил от меня того парня, прижал его к противоположной стене и ударил кулаком, я быстро улизнула, даже не поблагодарив его. Выбежала через заднюю дверь и запрыгнула в грузовик: меня трясло, а колени дрожали всю дорогу домой. Скажи я ребятам о случившемся, Лэндри, Дин и Гас вернулись бы в бар и разобрались с ним. В то время мы и так лишились многих концертов, так что мне не хотелось становиться причиной и других отмен.
– Та ситуация потрясла меня, – призналась я, преуменьшая свои эмоции. – Но со мной все было в порядке. Спасибо, что вмешался. Ты не пострадал?
Броуди усмехнулся.
– Не первая моя драка в баре. И не последняя. Со мной все было хорошо. Что нельзя сказать о том парне. Уверен, он ушел оттуда не без помощи людей.
– Похоже, ты очень гордишься собой.
– За некоторые поступки нужно платить. Не могу стоять в стороне и позволять плохому случиться, особенно когда в силах это остановить. Так что да, я всегда буду бороться за то, во что верю. Иногда для этого нужно быть доброжелательным и терпеливым. А иногда просто ударить кулаком в лицо и резко по яйцам.
Я изучала его профиль. Квадратная челюсть, прямой нос, светло-каштановые волосы, растрепанные оттого, что он проводил по ним рукой. И тогда я поняла, что он красивый. Сильный и выносливый, но не из тех мужчин, которые стремятся подчинить тебя.
– Когда нужно быть доброжелательным и терпеливым?
Броуди повернул голову, его карие глаза встретились с моими, и в тот момент я подумала, что, возможно, он может читать мои мысли.
– Когда имеешь дело с дикими и сломленными существами.
Мы слегка притянулись друг к другу. Наши бедра соприкоснулись, и я прижалась к нему, отчего мышцы на его руке напряглись. Мне отчаянно хотелось почувствовать его прикосновение на своей коже. Броуди поднял руку, обхватил мою скулу своей огромной ладонью и провел большим пальцем по моим губам. Его прикосновение было нежным, но от него мурашки побежали по спине и проникли прямо в сердце.
Я посмотрела в его глаза, заглянув в их карие глубины. Мужчина, который мог вырубить парня, но нежно относился к лошадям. Возможно, именно он обладал силой собрать меня воедино. Очистить мою душу от грехов, которые я совершила. Залечить раны, оставленные мужчинами, которых я любила и которые бросили меня. И кто пытался меня сломить.
Поцелуй меня. Поцелуй меня. Поцелуй меня.
Словно услышав мою безмолвную мольбу, Броуди обхватил мой затылок и притянул к себе, пока наши губы не оказались так близко, что я ощущала его мятное дыхание на них. Как раз в тот момент, когда я подумала, что он меня поцелует, на его телефоне сработал будильник, прервав момент нашей близости. Броуди резко отпустил меня и вытащил телефон из кармана, отключив звонок.
– Мне нужно идти. – И вот так, в одно мгновение, я лишилась его тепла.
На обратном пути мы молчали. Я смотрела в ветровое стекло, гадая, был ли Броуди тем мужчиной, которого мне предрекла бабуля на тринадцатый день рождения. Раньше я думала, что им был Дин. Но он не мог. Он ни разу не спасал меня ни от чего. В отличие от Броуди, который спас меня однажды. Но от чего должна была спасти его я?
Несколько минут спустя Броуди подъехал к гостевому домику, и я выпрыгнула из грузовика, при этом еще не готовая его отпустить. Прежде чем он успел отъехать, я просунула голову в открытое окно, обдумывая план.
– Тебе нравится каджунская кухня?
– А что?
Ох, этот мужчина. В одну минуту мы могли делиться глубокими и эмоциональными переживаниями, разделить момент, который почти перешел в поцелуй, а через пять минут он снова стал подозрительным.
– Ты не облегчаешь жизнь девушке, не так ли?
– Ты не просто девушка, Шай.
Хотелось бы расценить это как комплимент, но он совсем не звучал как комплимент.
– С тобой я чувствую себя настоящей. С тобой мне не приходится выдавливать улыбку и обдумывать каждое слово.
– Если ты хотела пятизвездочного обслуживания, тебе следовало остановиться в отеле «Ритц».