— так обращается к своим читателям автор старой рукописи “Чудеса св. Дмитрия Солуньского”, содержащей эмоциональный рассказ о набегах некоего Хацона и диких племен авар и славян. Читая текст, перед нами встает яркая картина прошлого.
Оказывается, каган авар занял территории в Паннонии, около Дуная, в частности город Сирмиум (сейчас сербский город Срем). Там собрал и подчинил народ, и
“… с этого времени произошло смешение болгар с аварами и другими народами, и народили детей одни от других и стали наконец многочисленным и большим народом.” (цит. по ЦЕН8 с. 25; ГИБИ3 с. 158–159)
— уведомляет нас автор. Так мы узнаем о возникновении какого-то “смешанного народа”. Конечно, хочется понять, было ли у этого “многочисленного и большого народа” свое имя; но об этом “Чудеса” молчат.
Далее предводитель Хацон поставил смешанному народу в князья некоего Кубера.
Но вот прошло время, и Кубер поднял свой народ против авар и славян.
Какие авары и славяне? — спросит читатель. — Ведь они смешались с болгарами и друг с другом!
Но, судя по всему, смешение не было полным; а может быть, была только видимость смешения.
Так или иначе, авары и славяне оказались отдельно от Кубера и болгар (с которыми, возможно, были еще и другие народы).
Подняв своих людей, Кубер победил авар и славян, перешел через Дунай, пришел в районе Солуни и занял поле, называемое “Керамизия” (Кера + Мизия?). Оказывается, болгары, которых он привел, сохранили свою православную веру (а ведь по “учебнику истории” они крестились спустя двести лет, во второй половине 9 века)!
Затем болгары повели себя очень странно. Они
“… потребовали города своих отцов… Некоторые требовали город Солунь, который защищал святой (Дмитрий — И.Т.), другие — счастливый город, царь городов, другие, наконец, фракийские города, которые оставались.” (цит. по ЦЕН8 с. 25–26)
Так мы узнаем мнение рассказчика о том, откуда взялись отцы пришедших болгар. Оказывается, что им принадлежал город Солунь, да еще “царь городов” (Царьград); владели они и некими “фракийскими городами”… Сразу видно, что он не читал монографии XIX–XX вв., где о происхождении и появлении болгар написано совсем другое. Тем не менее (или, может быть, именно поэтому), его сведения следует принять во внимание.
Отметим интересную деталь: выражение “царь городов” является очевидным переводом болгарского названия “Царьград”. По-видимому, тогда все еще наряду с более новыми названиями “Византий” и “Константинополь” у византийцев было в обиходе и старое — Царьград, только в переводе на греческий.
Все это весьма любопытно, но с учетом наших целей для нас важно и другое: когда было все это?
В IV или VII веке?
В современных монографиях читаем, что описанные выше нашествия авар и славян происходили во второй половине VII века, непосредственно перед тем, как на Балканы пришли и поселились “пра-болгары” — предки современных болгар.
Но есть и другие мнения. Например, крупный болгарский историк Г. Ценов утверждал, что походы славян и авар нужно отнести к середине IV века (ЦЕН8 с. 25). Тогда, по его мнению, были написаны “Чудеса св. Дмитрия Солуньского”.
Итак, мы сталкиваемся с двумя разными датировками, отличающимися друг от друга приблизительно на 3 века. Но если обратимся к Хронологической Диаграмме, то увидим, что они расположены примерно на одной вертикали (рис. 5–1). А в рамках нашей Хронологической Гипотезы это означает, что возникшая разница в три века — мнимая, созданная ошибочными представлениями о хронологии древности; и что обсуждаемый нами спор о датировке является доводом в пользу Хронологической Гипотезы.
Хацон или Хакон?
Вернемся к Хацону; он пришел на Балканы издалека, и его грозное имя — по-видимому, ставшее известным современникам — звучит необычно на Балканах. Поэтому естественно ожидать, что оно сверкнуло в истории как молния, или как яркая комета, и осталось позади, странным и неповторимым.
Тем не менее, “учебник истории” преподносит его нам еще раз — в версии XI века. Там оно встречается около 1030 г. в форме “Хакон”. Конечно, на первый взгляд между “Хацон” и “Хакон” все-таки есть разница, хоть и небольшая. Но на самом деле и то и другое имя по латыни можно написать одинаково: “Hacon”. Вдобавок “новый” Хацон-Хакон тоже был прославленным воином, сражавшимся на Балканах; он “усмирял” бунты местного населения там же. И если Хацона называли «Опустошителем», то Хакону дали прозвище «Усмиритель». Впрочем, эти характеристики очень хорошо отражают разные точки зрения на действия военачальника: потерпевшие видели в Хацоне — Хаконе опустошителя своих земель, а его друзья приветствовали в нем и опустошение территорий противника, и “усмирение” своих врагов.
Все эти рассуждения раскрывают “подобие” Хацона и Хакона “в первом приближении”.
А теперь сравним датировку Хакона на Хронологической Диаграмме с двумя возможными датировками Хацона (рис. 5–2). Как и следует ожидать, они расположены примерно на одной вертикали. Это приводит к выводу, что с большой вероятностью Хацон и Хакон — разные формы имени одной и той же исторической личности, и что мы добавили еще один довод в пользу Хронологической Гипотезы.
Наряду с Хаконом в версии XI века всплывают имена еще двух легендарных личностей болгарской истории: предводителей Мундо и Реана. Но их затмевает другой герой, оставивший след в истории нескольких европейских стран: норвежский конунг Харальд Хардрада.
Подвиги принца
Для Царьграда иностранные наемники были обычным явлением. Многие из них пользовались заслуженным доверием императоров, а их боевая слава соответствовала их подвигам в ратном деле. Но среди всех них особо блистал норвежский принц Харальд Хардрада, по прозвищу Высокий, или Длинный, или Страшный. Он был братом (по матери) норвежского короля Олафа II Святого. В 1028 году Олаф II был свергнут с престола знаменитым датским королем Канутом Великим, и когда в 1030 году попытался вернуть себе власть и трон, был разбит в битве у Стиклестада и сам пал в этом сражении. Юный Харальд, которому тогда было только 15 лет, помогал своему брату и после злополучного исхода битвы был вынужден покинуть отечество, которое покорилось датскому королю, и искать спасения за границей.
Проехав через Россию, в 1033 году он вместе со своим отрядом из 500 храбрых воинов очутился в Царьграде и нанялся на службу к императрице Зое, состоявшей тогда в браке с Романом III Аргиром. Желая сохранить в тайне свое происхождение, он сменил имя на Нордбрикт. Благодаря своей огромной силе, вскоре он завоевал значительный авторитет и среди северных наемников, и у своих хозяев. Поэтому Зоя назначила его главнокомандующим всех варягов, а очень часто под его началом служили и другие европейские и азиатские наемники.
В Византии Харальд Хардрада оставался до 1044 г., когда из-за своего участия в свержении императора Михаила V Калафата (1041–1042) был вынужден покинуть византийскую столицу и по пути домой остался на какое-то время в России, где женился на дочери русского великого князя Ярослава Мудрого. Из России в 1045 г. он прорвался в Швецию и сначала присоединился к находящемуся там правителю Дании Свену Естритсону, наместнику и преемнику Канута, соперничавшему с племянником Харальда Магнусом (сыном Олафа), который тогда владел Норвегией и Данией. Потом Харальд договорился с племянником и стал его соправителем, а после его смерти — и самодержцем Норвегии. Впоследствии он принял участие в событиях в Англии, и в частности в кровопролитном сражении у Станфорд бридж в 1066 г.
Больше подробностей о славном воине и его подвигах читатели могут найти в ВАСВ и VAR, а также в “Саге о Харальде Суровом” в СТУ с. 402–463.