— На то она и леди Крейдис, — прошептала я и метнулась в кладовую. Здесь, в самом темном и мрачном углу, за ларем с отрубями, я хранила шкатулку с кое-какими снадобьями. Поначалу тут были лишь вещи самой первой необходимости: несколько антидотов, средство, которое помогает быстро восстановиться в случае сильной кровопотери, обезболивающее и кое-что по мелочи. Но со временем количество декоктов увеличилось, а шкатулка обзавелась магическим карманом, вмещающим в себя едва ли не всю мою личную коллекцию, начиная от мази против прыщей и заканчивая средством, восстанавливающим мужскую потенцию.
Как-то раз, во время очередного налета на родовое гнездо, я неудачно свалилась в трубу, сломала руку и чуть не издохла от болевого шока, пока добиралась до академии. Ну и всыпал мне тогда Джона! Честное слово, думала живьем меня съест.
— Ты почему «Смерть здоровью» дома оставила, самоубийца? — рычал он, пока я, шипя и поскуливая, латала сама себя, боясь показаться на глаза наставнику.
— А ты хотел, чтобы я с сумкой через плечо по каминным трубам лазила? — недобро зыркнув на лучшего друга, огрызнулась я. — Тогда б уж точно костей не собрала.
— Так ты в трубу свалилась? — задохнулся он и аж побелел, то ли от злости, то ли от страха за меня.
— Ну ты и… Куз-зя.
Сжал руки в кулаки, разжал, погрозил мне пальцем и рявкнул:
— Сломаешь шею, за помощью чтоб ко мне не приходила!
Вот после этого я и припрятала в бабкином доме кое-что из самого необходимого, чтобы в случае чего нагоняй от Джоны не получить. А то, что среди этих средств внезапно оказались, например, капли из медвежьего винограда — так это чистой воды совпадение. Ничего такого в отношении своей родни я не задумывала.
По крайней мере не в этом году.
Не в этом месяце — точно.
Ладно, сегодня и в мыслях не было. Зуб даю!..
Замерев над шкатулкой с моими сокровищами, я долго не могла определиться. Отчаянно хотелось воспользоваться давнишним советом любимого мужчины, по мнению которого во всех непонятных случаях стоило применять капли из медвежьего винограда. Этот эликсир на тернистом пути в борьбе за справедливость мною использовался уже не раз. Как и средство, вызывающее неудержимое чиханье, и эликсир правды, и модулятор голоса... Разве что...
Злорадная улыбка скользнула по губам, когда мой взгляд упал на вытяжку из синего гриба. Признаюсь сразу, изначально я делала краску для волос. И если бы Джона — случайно!! — не облизал ложку, я бы по гроб жизни не узнала о ее изумительном побочном эффекте. Всего две капли этого отвара — и волосы растут просто с невероятной скоростью. Густые, шелковистые, по всему телу.
Джона меня тогда чуть не убил, могилой Предков клянусь. Запер в лаборатории и пригрозил, что лично вольет мне остатки «треклятого волосача» в горло, если я немедленно не соображу, как избавить его от этого косматого безобразия.
Если леди Крейдис не изменила своей привычке, — а изменять привычкам не в ее привычках! — то старую каргу ждет удивительный сюрприз.
Спрятав шкатулку обратно за ларь с отрубями, я привычно ухватилась за решетку и, подтянувшись, забралась в трубу.
Больше мне ничто не помешало, и я вернулась в академию еще до того, как сторож закрыл главные ворота, по дороге набросав примерный план действий.
Пункт первый. Поговорить с девчонками. (Они в парнях получше моего разбираются).
Пункт второй. Вытребовать практику в Ордене щитодержцев. (Это посложнее, но выхода у меня нет, ибо мужчина моей мечты живет там почти безвылазно.)
Пункт третий. Заручиться поддержкой Джоны. (Он в Ордене — очень удачно! — уже почти год некромантом служит. Это ли не перст судьбы?).
Пункт четвертый. Влюбить в себя Бреда Алларея. (Этот момент требует небольшой доработки).
Пункт пятый. Сыграть свадьбу, получить наследство и зажить припеваючи.
И не говорите мне, что выйти замуж за тридцать дней невозможно! Это при наличии-то мужчины мечты и хорошего плана? Да проще только слабительное в кастрюлю с молодильным компотом подлить!
Глава 2. С кем поведешься, от того и наберешься
Вот уже семь с лишком лет я делила комнату с Дафной Уолш и Морной Бирн.
Обе девчонки были родом из небольшого приморского поселка. Их отцы владели одним рыболовецким судном на двоих и мечтали, что дети продолжат их дело. Беда в том, что ни у одного, ни у второго не было сыновей, а дочери категорически отказывались идти в рыбачки.