— Да на один миг! Никто не заметит, а если заметят, решат, что привидения.
— Не-е, Паш. Тем более, я еще в настройках не до конца разобралась. Кстати, а вы перемещались вместе с Ричардом, от его аппарата, ведь так?
— Ну. Мне он такого браслетика, как тебе, не пожертвовал. Ты же слышала — «без самодеятельности»!
— Может, он решил, что нам достаточно одного на двоих?
— Может. К тому же я не люблю всех этих финтифлюшек — браслетики-бусики. На кого я буду похож?
Алиса подцепила мизинцем веревочку кулона-двойника.
— Но это же ты носишь…
— Ну, ношу. На память, помнишь, когда мы их сделали? Только из-за сентиментальности и таскаю. А если еще одни напялю — точно буду дикарским вождем. Под кольцо если замаскировать, еще туда-сюда. Под простенькое, типа обручального.
— А потом дамы Возрождения будут носики морщить — фи, Павел, что это вы с нами заигрываете? Вы несвободны! — рассмеялась Алиса.
— Какие дамы Возрождения?
— Да разные. Не обязательно Возрождения, может, просто те, с которыми ты Тихий океан фотографировал.
— Ага, да ты тоже ревнуешь!
— Не ревную, кое-кто слишком много о себе мнит. А это, — Алиса прикрыла ладонью браслет, — я пока и трогать опасаюсь. Это же возможности просто неограниченные! Ты представляешь, сколько можно сделать. Спасти практически любого погибшего гения…
— Историю менять нельзя, — напомнил практичный Пашка.
Она с жаром взмахнула рукой.
— Вот в том и дело, что ничего менять не придется. Возьмем, например, пассажиров «Титаника». Что изменится, если они не будут лежать на дне морском? Ничего, ведь так? А какие там люди были! Например, пастор…
— А что пастор? Именно он думал, что ничего и не теряет!
— А думаешь, ему не было страшно? Не было холодно, раз ты такой прагматист? Он ведь знал, что тонет, а плавал от одного человека к другому и каждого спрашивал: «Твоя душа спасена?» Исполнял долг до последнего!
— Долг? Душа? — Пашка вдруг стал очень серьезным. — А знаешь, что бы я сделал на месте тонущих, если бы ко мне подплыл такой заботливый? Набрал бы воды в рот побольше и плюнул. Чтобы не доставали с глупыми вопросами. Чтобы не лезли, когда я и сам могу о себе позаботиться. Не можешь помочь по-настоящему — оставь человека в покое.
— Ох, Паш, не заводись. Придумай лучше, чем мне заняться вместо Путиловского завода.
— Ну… поехали куда-нибудь, хочешь — вместе с Кириллом.
Алиса кивнула.
— Действительно, пока каникулы, повоспитываю-ка я Кирюшку. А то отец с ним не справляется.
— Да мы такие же были.
— Нет, он вообще не слушается. Ведет себя, как маленький взрослый. Спать не уложить, читает до полуночи. И это в семь лет. Архитектором хочет быть, как мама, и очень боится, что все построят до того, как он вырастет.
— Алиска, ты рассказываешь, будто про себя. Все нормально.
— Да в семь лет я слушалась… кажется, — добавила Алиса менее уверенным тоном. — Чего ты смеешься?
— А сама как думаешь? Ладно, поехали за Киром. Я его буду охранять от твоего сурового воспитания. Только еще хотел спросить…
— Что?
Пашка глядел в сторону.
— Насчет того парня. Ты бы так любого спасала? Ну, любого случайного знакомого, если бы узнала, что с ним что-то не так?
— Паш, ты не к тому ревнуешь.
— А к кому надо… — начал Пашка, но тут же взвился. — Кто тебе вообще сказал, что я ревную? Мне просто интересно.
— Ни к кому не надо. А здесь это вообще смешно. Человек с искалеченным здоровьем, поломанной судьбой, да еще выходец из могилы, — ответила Алиса как можно жестче. — К тому же, не переживай, пойдет на поправку — и вернется домой.
«Манипуляция чистой воды, — мысленно упрекнула она себя. — Но подействовало».
Пашка действительно немного смутился.
— Ну что ты из меня монстра какого-то делаешь. Будто я сочувствовать не способен. Просто спросил. Ты ведь не интересовалась судьбой никого другого десять лет спустя.
— Никто другой и не сгорал заживо совсем молодым. — Алиса сочла за лучшее переменить тему. — Может, сегодня опять наведаемся во Вроцлав? Или я покажу тебе фотографии из поездки.
Несколько секунд Павел глядел еще несколько настороженно, затем улыбнулся:
— Ладно, поехали. И Кира захватим по дороге.
Алиса быстро шла по аллее. Как она опоздала. Больше десяти часов, персонал наверняка спать уже ложится. И говорили ей, что достаточно звонка — нет, приехала. Только всех перебудоражит зря.
Молодая женщина в холле помахала ей издали рукой. Алиса узнала утреннюю медсестру.