— Как ты? В порядке? Этот прием считается безболезненным…
Герасимов перевел дыхание и завел руку за спину, ощупывая ребра.
— Ага… Безболезненным. Ничего себе методы…
— Коль, ну правда… — Она привстала и хлопнула ладонью по стене. — Это биопластик, об него невозможно больно удариться.
— Невозможно… Я так понимаю, до меня никто не проверял.
— Ну прости, пожалуйста. Просто не до вечера же мне было с тобой препираться. Больно?
— Нет, но неожиданно. Что это было-то? Самбо?
— Спортивная борьба.
— Это почти одно и то же, вроде. Слушай, там же кто-то по лестнице спускался… Вот если они видели эту спортивную борьбу, что подумают?
— То и подумают. — Алиса тоже села на пол, подтянув колени к подбородку. — Подумают, что Алиса Селезнева настолько непривлекательна, что она не может привести молодого человека в гости иначе, чем силовым приемом.
Несколько секунд они глядели друг на друга, затем оба расхохотались.
14.
— Почему бы не придумать новую строку? — предложил Пиппин.
Помести нас среди тех четырех, следом за людьми — мы зовем их Верзилами, — и все будет в порядке.
— Слушай, я могу у родителей ночевать, чтобы тебя не смущать. Ну куда мне еще тебя поселить? И не надо сказку про белого бычка, что срочно вернуть назад. Сейчас Ричард занят. Поживешь у меня пару недель, а потом…
— Пару недель ты сама не выдержишь.
— Увидим. Кстати, ты бы хоть огляделся. Может, тебе у меня и не понравится.
— Меня все устраивает. Ты просто не жила в условиях, когда надо брать воду из колодца.
— Жила. Я даже жила в условиях, когда огонь высекали огнивом.
— Но это, наверное, было так, для развлечения.
Коля встал и огляделся.
— В принципе, дома сильно меняться и не должны. Как-то у тебя по-спартански все обставлено. И вещей почти нет.
— Вещи в шкафы прячутся, шкафы закрываются, панель наезжает и отъезжает. Зато у меня там, увы, бардак за этими панелями.
— Я думал, все автоматически.
— Кое-что да, но не все же. Я предпочитаю убираться сама, сейчас пылесос отключила, чтобы по ногам не ездил. Ты голодный? Может, чаю быстро или обед нормальный?
— Не надо, Алиса, я не хочу тебя стеснять.
— А ты меня не стеснишь, у меня частенько кто-то гостит. И чай я собиралась пить. Кстати, травяной, ты не против?
— Нет. Я иногда заваривал зверобой.
— И у меня зверобой, — обрадовалась Алиса. — Ну и вообще травяной сбор.
Да уж, трудно было разыскать кукольник и копытень. И хорошо, что в общей заварке они незаметны.
Коля сел за стол, и Алиса придвинула к нему чашку с ароматным напитком. Вытащила из буфета сахарницу.
— Тебе сколько ложек?
— Нисколько… — Он вдохнул горьковатый травяной запах. — Чабрец?
— Да. Он, может, на любителя, но я к нему так привыкла.
— Привыкла… Алиса, за дурачка меня не держи. Чабрец, зверобой — все это я уже проходил.
— Что проходил? — спросила Алиса с невинным видом. Как будто это не она последнюю неделю выискивала старые рецепты.
— А вот это. Думаешь, ты первая мне травкой лечиться предлагаешь? Травкой… Даже забавно, сколько смыслов у этого слова. Но я прекрасно помню, что чабрецом лечат алкоголизм.
— Чабрецом чистят печень, — Алиса придвинула к себе сахарницу. — Вот и все. Но вообще-то, я больше люблю ромашку. И еще мясо ем редко. Нелепо одновременно изучать животных и есть их, правда? Кстати, о животных — поедешь со мной в Космозо? И мне поможешь, и вообще для впечатлений.
— Поеду. Надо ж пайку отрабатывать.
— Какую пайку? Ты не думай, тяжелой работы там нет. Кого-то покормить, за кем-то понаблюдать. А еще мне надо забрать братца.
— Любопытно будет познакомиться, — улыбнулся Коля.
— И Электрон Иванович сегодня дежурит.
— Что? — Коля резко поднялся. — Нет, тогда не поеду. Извини, как хочешь, но я не могу. Хватит с меня позора.
— Почему? Он же рад будет, он тоже за тебя переживал.
— Нет. Не надо, я тебя очень прошу. В любой другой день, но не сегодня.
— А что же ты делать будешь? Меня дожидаться? Один?
— Да я привык один, — просто ответил он.