Теперь встревожился и Коля. Ибо и ему знакомыми показались вкрадчивые, заискивающие интонации. Голос был почти безжизнен, неопределенного тембра. И в тоже время, даже по радиосвязи, сквозь потрескивание помех, в нем ощущалась скрытая сила.
— Подождите, мы подготовим захват для катера.
— А кто вы?
— Не беспокойтесь, вам ничего не грозит. Наш корабль — мирное исследовательское судно. Сколько вас?
— Двое, Алисочка.
— Алисочка? — Коля смотрел на нее с изумлением, смешанным… нет, не с ужасом, но название для этой эмоции она так и не подобрала. Сделала своему попутчику знак молчать и проговорила в рацию:
— Здравствуй, Крыс.
— Я слышу, ты узнала меня, как и я узнал тебя по голосу, девочка. Слишком уж часто мы встречались, чтобы я не понял, кто меня зовет. Да и вообще в эту проклятую дыру мог очертя голову сунуться только один человек…
— Нет, нас, как минимум, двое. А вот вы как здесь оказались?
— Не задавай провокационных вопросов. Мы определили, что здесь есть несколько потерявшихся кораблей. Ну и жадность фраера сгубила — решили проверить, нельзя ли с них извлечь чего ценного. Увы, что конкретно погубило эти корабли, мы поняли поздновато. Нас зацепило краешком, но хватило и этого.
— Какое самобичевание. И на что ты теперь рассчитываешь, злейший друг?
В ответ раздался сухой смешок.
— На твою доброту и порядочность, Алисочка, на что же еще? Я прекрасно знаю, что кто-кто, а ты никого не бросишь в беде. Да в какой беде — на старой железке в сотнях парсеков от обитаемого Космоса.
Другой голос, глухой одышливый басок, подтвердил:
— Он такой… Когда правда поможет, никогда не соврет. Уж ты его знаешь…
— Алиса, — прошептал Коля. — Они? Но как?
Алиса приглушила приемник рации и повернулась к молодому человеку.
— Они. И придется их брать на борт. Коля, я понимаю, у тебя с ними связаны не самые приятные воспоминания, но ты пойми, мы не можем просто пролететь мимо, это бесчеловечно. И потом, они сейчас уже не так агрессивны, как раньше. Живут на своей планете, занимаются чем-то полулегальным, иногда вылетают по старой памяти… Но бросить нельзя, это все равно, что оставить их на плоту в Тихом океане. Даже хуже — в океане хоть течения есть.
Коля смотрел на нее, ничего не говоря в ответ.
— Но если тебе страшно… — Алиса ненавидела произносить эту фразу, ибо хуже всего для нее было прибегать к манипуляциям.
Коля ничуть не оскорбился, только усмехнулся.
— Да я это понимаю. Там и воздуха, наверное, немного. Подбирай, что поделать. В десны же с ними целоваться необязательно?
— Конечно, с ними никак целоваться не обязательно. Эй, вы нас слышите?
— Прекрасно, Алисочка.
— Сейчас ваш катер подтянут в грузовой отсек «Пегаса». И, ребята, без фокусов. Все оружие оставляйте на катере. Даже не пытайтесь врать, что у вас его нет — скорее я выйду из дома без мобильного браслета, чем вы сбежите с гибнущего корабля без бластера. На выходе из отсека работают эргометры, а у меня парализатор. Попробуете протащить бластер — поедете дальше недвижимые, как гусеница в коконе. Я вас не парализую сразу только потому, что надеюсь — вы мне что-то расскажете про брошенные корабли. Все ясно? Условия принимаются?
— А выбор у нас есть? — поинтересовался Крыс.
— Конечно. Соглашаться или остаться на катере. Выбираете первый вариант? Ну надо же. Короче, помните: оружие оставляем.
Коля поглядел на Алису определенно с уважением.
— Ну и голос у тебя прорезался.
— И умение врать прорезалось, — Алиса отключила рацию. — У меня нет парализатора.
— Это не вранье, это называется — блефовать. Играть с шестерки и делать вид, что у тебя туз.
— Как ни назови… Они же сказали, что знают, что за чертовщина здесь творится. Они расскажут больше, будучи в положении гостей. Пойдем, встретим их у выхода из отсека.
Коридор «Пегаса» теперь и вправду казался мрачным. Эхо шагов звучало чуть громче обычного.
— Алис, послушай… А если их свои же туда определили? У морских пиратов была такая казнь — провинившегося бросали на лодочке посреди океана. Иногда с небольшим запасом еды.
— Вряд ли, ситуация поменялась. Там шансы доплыть были, здесь их точно нет.
Они остановились перед герметичной дверью грузового отсека. Ждали, пока помещение внутри заполнится воздухом.
— Алиса, ты только не думай, что я хвастаюсь или что там… Я же понимаю, помощник из меня никакой… А вот заложник — да. Короче, если будут угрожать, мол, мозги ему вышибем, то пусть вышибают.