— А стоит ли сказать маменьке?
На этот раз Дарси ограничилась тем, что возвела глаза к потолку и отрицательно покачала головой.
Весть о помолвке Джейн распространилась в округе с небывалой скоростью, и волшебным образом семейство Льюисов вновь стало считаться вполне благородным и добродетельным. Все наперебой сплетничали о том, какова будет замужняя жизнь Джейн, и какие богатства она получит в своё распоряжение, и увезёт ли её мистер Одинсон на родину, и не умрёт ли она в таком случае от обморожения — что, разумеется, признавали исходом совершенно нежелательным. Саму Джейн, а вместе с нею и Дарси, занимали совсем другие заботы. Первая готовилась стать супругой Тору, который по рождению уже превосходил всех людей, и вступление в брак с ним предполагало не только безграничное счастье, но и большую ответственность. Вторая не могла не думать о том, что в свете новых событий предпримет Локи.
Вскоре они были приглашены в Недерфилд, и, пока Локи с поразительной для себя смиренностью вёл беседы с четой Льюисов и с их младшими дочерьми, а Джейн беседовала с Сиф, Дарси улучила момент, чтобы переговорить с Тором.
— Я надеюсь, что ваш выбор не принесёт никому разочарования, хотя и боюсь, что его едва ли поддержат ваш отец и мисс Сиф, — сказала она прямо.
— Не тревожьтесь об этом, мисс Дарси, — ответил Тор, глядя на неё с улыбкой. — Мой отец прежде всего прочего желал, чтобы я получил урок, и ровно так и случилось. Что до мисс Сиф… Хоть в юных годах она и питала ко мне некие чувства, однако давно уже испытывает привязанность к моему брату, пусть и не желает признаться в этом даже себе.
— В таком случае, у неё и правда нет поводов для огорчения.
— В самом деле?
Улыбка Тора оставалась простодушной, но в его взгляде Дарси почудилось лукавство.
— Теперь и ваши друзья, и ваш брат получили дозволение вернуться в Асгард? — спросила она о том, что бередило её душу всё это время.
— Теперь у трона нет наследника, посему Локи должен вернуться, — кивнул Тор.
К ним присоединились Огун и Фандрал, которые застали последние реплики.
— Для нас же Один и не закрывал Биврёст, — сказал Огун. — Мы последовали за Тором добровольно, не имея даже в мыслях бросить его на произвол судьбы.
Воцарилось молчание. Дарси желала ещё расспросить о Локи, но не могла придумать, как сделать это так, чтобы интерес показался праздным. Фандрал, разгадав её затруднение, поспешил на помощь.
— Мы с Тором связаны крепкой дружбой, мисс Дарси, и не раздумывая отправились вместе с ним в изгнание. А любовь — ещё более сильное чувство, поскольку она вмещает себя и дружбу, и влюблённость, и стремление быть рядом что в радости, что в горечи. Отчего бы тому, кто любит, не оставить прежнюю жизнь ради того, кто стал предметом любви?
Дарси взглянула на него с проблеском надежды: умение различать оттенки речи подсказало ей, что Фандрал говорит не о Торе и Джейн. Однако сердце её оставалось объятым мучительным томлением, поскольку сам Локи не проявил к ней ни капли внимания, и не только не упоминал о прежних чувствах, но и заговаривал с нею редко и с отчуждением.
========== Глава IX ==========
— Ваш брат вернулся на родину? Ах, какая жалость! — в голосе миссис Льюис, несмотря на сказанное ею, не слышалось ни капли сожаления. — Неужели он не хочет присутствовать на свадьбе, мистер Одинсон?
— Нет-нет, маменька, вы неверно поняли, — вмешалась Дарси, мысленно ругая себя за то, что утратила бдительность и обсуждала с Тором отъезд Локи недостаточно тихо. — Он вынужден уехать по неотложному делу, но непременно вернётся.
— Вот как? — на их счастье, миссис Льюис не отличалась дотошностью или въедливостью, если речь шла о том, что в действительности её мало интересовало. — Что ж, это очень любезно с его стороны.
На этот раз Дарси благоразумно дождалась, пока маменька отойдёт подальше, прежде чем возобновить беседу.
— Я полагаю, что Локи будет здесь со дня на день, — сказал Тор, также обрадованный, что опрометчивым словам о возвращении на родину миссис Льюис не придала должного значения. — Он обязан доложить Одину о положении дел и доставить Скурджа в темницу, но я уповаю на то, что Всеотец отпустит Локи на празднование, коль скоро согласился даровать ему прощение.
— Мне не хватает вашей уверенности, — призналась Дарси. — Я по-прежнему не могу представить себе, что царь Асгарда допустил, чтобы его сын и наследник престола остался здесь, сочетавшись с браком со смертной, чья семья незнатна, бедна и, кроме всего прочего, с недавних пор имеет дурную репутацию. Но если Один всё же не воспротивился этому, то у него, по крайней мере, едва ли возникнет желание оставить в нашем обществе и второго сына.
— Вас удручает участь Лидии? — пусть вся тирада Дарси была пропитана горечью, Тор подметил то, что ранило её сильнее остального. — Я могу уладить это, и никто не посмеет осудить её.
Она вопросительно посмотрела на него, не вполне понимая, как здесь можно помочь.
— Лидия может стать, положим, невестой Фандрала, — сказал Тор с беззаботностью, совершенно неприемлемой, по мнению Дарси, в таком вопросе.
— Однако я всегда была склонна считать, что решать это следует тем, кто непосредственно участвует в заключении помолвки.
— Взгляните, — Тор указал в сторону зала, где ровно в этот момент Лидия, окрылённая возможностью снова выезжать в свет, пусть и хотя бы только в Недерфилд, увлечённо рассказывала что-то Фандралу, который с весьма довольным выражением лица ей внимал.
— Мистер Фандрал учтивый собеседник, — с осторожностью произнесла Дарси. — И всё же я бы не стала ничего утверждать лишь на этом основании. К тому же, разве он, а также остальные ваши друзья, не последуют вслед за Локи в Асгард?
— Мне непривычно видеть вас столь серьёзной, — вдруг сказал Тор. — Я надеюсь, что вскоре приподнятое расположение духа вернётся к вам. Что до моих друзей — признаться, они до сих пор не приняли окончательное решение. Их дом не здесь, но мы выросли вместе и привыкли во всём быть друг другу опорой, а потому мысль о разлуке гнетёт их.
— Разлука — одно их самых верных средств погрузить сердце в мучительную меланхолию, — согласилась Дарси. — А впрочем, вы правы, я веду совершенно безрадостные речи, что в преддверии столь счастливого события недопустимо. Прошу меня извинить, я немного утомилась и хотела бы прогуляться на свежем воздухе.
Она спустилась в сад, позволив себе предаться тягостным размышлениям. Для их семьи всё складывалось как нельзя лучше: Джейн обрела счастье, Лидия при покровительстве Тора рано или поздно сумела бы снова вернуться в общество, а Локи получил второй шанс доказать, что достоин трона Асгарда, и Дарси он больше не побеспокоит. Однако она наконец перестала скрывать от самой себя то, что в чём могла бы признаться себе ещё давно. Локи имел для неё значение куда большее, нежели какой-либо другой джентльмен, когда-либо ей встречавшийся.
Напевая грустную мелодию, Дарси свернула на очередную аллею — и застыла, увидев в отдалении высокую фигуру. Это был господин Голдблюм, которого она никак не ожидала здесь увидеть. В первое мгновение ей почудилось, что от его костюма исходит странное свечение, а подбородок словно расчерчен надвое синеватой полосой, но тут же стало очевидно, что это лишь причудливая игра теней. Стоило господину Голдблюму выйти из-под покрова деревьев, как иллюзия рассеялась.
— Господин Голдблюм! Не знала, что вы также приглашены на приём.
— Я не приглашён, моя дорогая, — он послал Дарси приторную улыбку, словно предвкушая что-то в высшей степени приятное. — Я явился самолично, поскольку должен без промедления переговорить с вами.
— Я вся внимание, — сказала она с растерянностью и, вместе с тем, настороженностью.
— До меня дошёл прелюбопытнейший слух, гласящий, что вы стали избранницей одного достопочтенного джентльмена.
— Должно быть, это заблуждение. Невестой стала моя сестра, Джейн — она помолвлена с мистером Одинсоном.
— Об этом мне, безусловно, известно. Однако я веду речь о вас и мистере Лафейсоне.
Дарси в изумлении поднесла ладонь к лицу. Мало того, что господин Голдблюм озвучил настоящую фамилию Локи, он к тому же высказал абсолютно неверное предположение. Дарси поспешила разубедить его, изрядно встревоженная тем, что ей пришлось развеивать заблуждение такого деликатного рода. Её собеседник, тем не менее, продолжал взирать на неё со снисходительной улыбкой, будто не веря ни одному её слову.