Я. Хочу. Жить.
Ты борешься с монстрами, которые тащат тебя в глубь, борешься с течением, которое пытается унести тебя подальше от берега. Ты борешься.
И ты продолжаешь и тебе кажется, что победа близко, ты даже видишь свет, но ты оступаешься в очередной раз. Ты оглядываешься, чтобы понять, почему ты тонешь. Там нет монстров, нет течения, нет камней, там твои страхи. Там то, с чем ты не разобрался. Там то, что ты откладывал на потом. Засовывал под кровать, не желая разбирать. Куча мусора, нужных вещей и вещей, которые тебе даже не принадлежат.
И всё это окружает тебя, не даёт вздохнуть, и ты понимаешь, что не можешь вынести напор и тонешь. Сначала это небольшое увлечение, а потом способ убийства.
И вот ты достиг дна. Его рано или поздно достигнут все. Ты оглядываешься, чтобы посмотреть на прошлое. Тебе всего лишь 19. У тебя парень, который не видит жизни без тебя, подруга, которая любит тебя до посинения и проблемы. Много проблем которые ты не хотела решать или которыми ты не хотела делиться.
Ты садишься и как маленький ребёнок перебираешь песок, раскинув ноги. Это то, к чему ты так долго шёл? Вот он итог?
Жизнь - это лотерея. Все начинается с твоего рождения и заканчивается смертью. Быстро или медленно решаешь не ты, а жизнь. Правдиво ли это высказывание? Да, скажут те, кто не пытаются менять. Нет, скажут те, кто готов бороться до конца.
Не смотря на все свои многочисленные ошибки и промахи. Не смотря на все свои падения и недочёты. Проигрыши и бессилие. Ты встаёшь.
Тебя берут за подмышки и со всей силой дёргают, заставляя тело становиться куклой в руках твоей судьбы. Тебя поднимают с песка и с немыслимой скоростью несут наверх. Давление становится настолько тяжёлым, что, кажется, ещё чуть-чуть и ты умрёшь, но ты всплываешь.
Обессиленный, слабый, как только родившийся ребёнок. Ты впервые видишь этот свет таким. Таким ярким, разным и светлым. Он светит прямо в мозг, заставляя каждую частичку и мышцу сжиматься. Ты слышишь всё по-новому, будто впервые.
Ты открываешь свои глаза постепенно, неспеша, будто сомневаясь правильно ли ты это делаешь. И вот ты ты снова здесь. Ты снова жив.
Ты поднимаешься и видишь капельницы на обеих руках. К тебе подключено бесконечное количество аппаратов и все они надоедливо пиликают. У тебя не получается держать голову и ты обессиленно падаешь на подушку. Смотришь на стёкла своей платы и видишь, что жизнь ни на секунду не остановилась. Все куда-то спешат и с кем-то беседуют.
Врач замечает меня и быстро заходит в палату.
- - О, Несса Кельсон! Слава Богу, вы пришли в себя! Как ваши дела, дорогая?
В горле сильно пересохло и единственное, чего мне хотелось это воды.
- - Воды, - почти беззвучно произнесла я.
- - Да, конечно.
Он судорожно налил мне воду и поднёс к губам. Я сделала глоток и вода холодным ручейком разлилась по моему телу. Это было настолько приятно и необыкновенно, что я закрыла глаза и наслаждалась.
- - Вы были без сознания два дня и потеряли очень много крови, нам казалось, что мы не успеем, но вы ещё тот крепкий орешек.
Он усмехнулся, а я начала вспоминать. Слёзы сразу выступили на глазах и я не стесняясь заплакала. Доктор явно был смущён и не знал, как себя вести.
- - Ох, не плачьте. Сейчас вы в прекрасном состоянии и с вами всё будет в порядке. У меня кстати есть для вас подарок, или сюрприз, не знаю, как точнее.
Я немного успокоилась и взглянула на него своими мокрыми от слёз глазами.
- - Я скоро вернусь, - сказал он и вышел.
Я снова легла, так как любое небольшое движение давалось мне очень тяжело. Я не помню, сколько я так лежала, но уснула я за несколько минут.
Я проснулась, когда за окном было уже темно. Горел лишь светильник около моей тумбочки. На кресле рядом спал Адам.
Стоило мне на него взглянуть, как я начала плакать.
Его одежда была помята, как и лицо. Он будто не спал все эти дни. Я бы разглядывала его ещё очень долго, но аппарат запиликал и он проснулся.
Он вздрогнул и слегка приоткрыл глаза, но заметив меня открыл их полностью. Он мелко задрожал и смотрел на меня, будто видит впервые. Я видела, что он сорвётся и заплачет или сломает тут что-нибудь, но он точно не останется на месте.
Но не смоятр на всё это он сидел. Мы рассматривали друг друга не шевелясь и даже не дыша, боялись спугнуть.
- - Несса...- едва слышно произнёс он и сорвался с места. Он обнял меня, сорвав капельницу, но мне было не до этого.