– Смело. Очень смело, – покачал некромант головой. Капюшон соскользнул, Луна осветила короткие волосы, совершенно седые, молодое худощавое лицо. – И очень, да простятся мне эти слова, безрассудно.
– Орден приходит на помощь, не взвешивая, насколько велика опасность, – кое-как ответил Блейз уставной фразой.
– Дело, конечно, ваше, – некромант правил, мертвяки в запряжке брали то правее, то левее, стараясь, чтобы двуколка не слишком ныряла в многочисленные ямки, ямы и ямищи. – Но слыгх очень быстр и совершенно непредсказуем. Тяжёлая броня, досточтимый, не слишком надёжная защита. Как ты собирался его ловить, прости мне это любопытство?
Удовлетворять оное рыцарь совершенно не собирался. По многим причинам.
– Я… я надеялся на слово Господне…
Некромант поморщился, словно от зубной боли.
– Прошу тебя, рыцарь. Если обеты твоего ордена запрещают тебе говорить…
– Да-да, – ухватился Блейз за соломинку. – Запрещают, по-почтенный некромаг Фесс!..
– Тогда не говори, славный рыцарь Блайс. – Некромант внезапно натянул поводья. – Тпру-у! Прислушайся, почтенный – мне чудится или там кто-то плачет?
Рыцарь Блейз похолодел.
– Н-нет… п-прости, достойнейший… в-ветер?… Э-это не плач…
– Прости, – нахмурился Фесс. – Но я должен проверить.
– Это ветер! – уже почти с отчаянием выкрикнул рыцарь. – Ветер, ничего больше!..
– Пойдём со мной, – некромаг соскочил с двуколки. – Пойдём, лучше тебе не оставаться сейчас в одиночестве, рыцарь.
Блейз беспомощно озирался – неупокоенные в упряжке вновь пялились на него и пялились донельзя отвратно.
Крупный пот струился по лбу и вискам рыцаря, ноги едва двигались. Ужас бился в груди, давил сердце, ледяной змеёй свернулся в животе.
Мягко щёлкнули клинки, покидая гнёзда на древке глефы и грозно сверкнув серебристым.
– Странно, – обернулся некромаг. – Там, впереди – менгир… нет, целый кромлех… ох, не нравится мне это – твой меч, рыцарь, тут может быть жарко. Держись у меня за спиной, если сунутся какие-то мелкие твари… Стой!
Порыв ветра донёс совершенно отчётливый сейчас плач – негромкий и безнадёжный.
– Слыгх! – с отчаянием выдохнул рыцарь. – Заманивает!..
– Не похоже на слыгха, – покачал головой некромант. – Хотя, конечно… слыгхи – бестии редкие, у каждого свой норов, свои повадки… Держись у меня за спиной, почтенный!..
Беги. Беги, Блейз, пока ещё можешь!..
До рубежа менгиров, отмечающих древний погост, уже не так далеко – может, он ещё сумеет скрыться?…
Некромант перед ним хищно пригнулся, взял глефу на изготовку; крался он теперь мягкой охотничьей поступью.
Блейз сделал шаг, затем полшага. Затем четверть. Затем и вовсе остановился.
Сейчас, сейчас, вот за этими кустами…
– Эй? – некромаг удивлённо обернулся. – Досточтимый?…
В следующий миг достойный рыцарь, несмотря на тяжёлую броню, с шумом и треском ринулся напролом через заросли, словно стенобитный таран пронзая кусты, не обращая внимания на шипы, колючки и цепкие плети стелющегося по земле веретенника.
– Блайс?! Стой, куда ты!.. Слыгх!.. Он же рядом!
Некромаг уже пустился было за рыцарем, но тут к плачу добавилось громкое холодное шипение, которое так и хотелось назвать «ядовитым».
– Ах, ты!..
Некромант круто развернулся. Мелькнула глефа, разрубая колючую преграду; впереди высился пологий холм, окружённый, словно челюсть мертвеца, торчащими заострёнными камнями-менгирами, образующими неправильный круг. На вершине самого холма резко и неприятно белел плоский монолит, и на нём неподвижно застыла человеческая фигурка, закутанная в серый плащ.
Некромант замер, досадливо выдохнул. За спиной трещали кусты – почтенный рыцарь Блайс махнул рукой на все доблести своего ордена. Чего он так испугался-то внезапно? Приехал-то сюда один, да и с тем костецом дрался, пощады не просил, труса не праздновал…
Шипение раздалось вновь, холодное, торжествующее. Некромант крутанул глефу над головой, словно боевой шест, лезвия сверкнули, ближайший менгир брызнул каменной крошкой.
– С-с-сшшшы-ы-ы!
Над покосившимися древними столпами взмыла стремительная крылатая тень, метнулась рваным изгибом, словно летучая мышь. Глефа ударила вновь, снесла верхушку менгира, рой острых осколков встретил крылатую тварь в воздухе, словно туча стрел, пронзал её насквозь; камешки вспыхивали, по тёмному летучему силуэту расползались дыры с тлеющими кармином краями. Тень конвульсивно дёрнулась, косо рухнула в заросли, забилась там, затрепыхалась, однако некромант на неё уже не смотрел.
Потому что над завёрнутой в серый плащ фигуркой уже нависало нечто – всё составленное словно из изломанных невероятным образом человеческих рук и ног, обтянутых посиневшей мертвецкой кожей.