– Посмотрим… Вы прикасались к телу?
– Конечно! Я проверил пульс. Мне сразу стало понятно, что Лео мертв, и я тут же вызвал “скорую” и гражданскую гвардию. Они быстро приехали.
– А глаза?
– А что с глазами?
– Вы не помните, у Лео глаза были открыты?
– Нет-нет, точно закрыты. Я эту сцену никогда не забуду, как и крики Пилар.
– Она, судя по всему, очень разнервничалась.
– Да, впрочем, она уже несколько недель на взводе.
– Почему?
– Так я же говорил – ей кажется, что по дому кто-то бродит, какие-то звуки, да и вообще что-то странное творится.
– И кто тут бродит, по ее мнению? Привидения?
– Я не знаю, как это назвать. Привидения, духи, души.
– И часто она это замечала? В смысле, часто что-то такое происходило?
– Да нет. Иногда по нескольку дней было тихо, но в последнее время эти потусторонние гости зачастили.
– И вы тоже это все ощущаете, я не ошиблась? – недоверчиво спросила Валентина.
– Я понимаю, что звучит как бред. Я и сам сомневаюсь, и ясно же, что в старинном особняке легко себя самого убедить, что это дом с привидениями. Но пару дней назад я слышал музыку и увидел фигуру прямо вот здесь. – Грин указал на оранжерею.
– Охренеть, еще и с музыкальным сопровождением, – восхитился Сабадель. – Прямо “Битлджус”!
– Сабадель! – взорвалась Валентина.
Она считала, что хотя их отношения с младшим лейтенантом и наладились, он этими своими выходками пытался подорвать ее авторитет. Сабадель никак не мог смириться с тем, что им командует женщина. Придется по возвращении в Управление провести с ним беседу, напомнить, кто тут босс. Главное, не слишком заводиться. Хотя после того, как Валентина в последний раз повысила голос, даже капитан Карусо притих в ее обществе.
– Лейтенант, – принялся оправдываться Сабадель, – вы уж простите, но это же полная ахинея. Привидения под музыку!
Карлос Грин улыбнулся:
– Я толком не понял, о чем вы, но это вроде фильм такой, да?
– Ну да, и Майкл Китон в роли полтергейста. Ладно, простите, неудачно пошутил, – фыркнул Сабадель.
– Я вас понимаю. Я и сам в это все не верю, честное слово. Но с тех пор, как я здесь… Что-то тут точно творится. Одежда оказывается не там, куда ее положили. В окне мелькает свет, ты идешь в комнату, а там темень. Два дня назад я видел фигуру. – Грин снова показал на оранжерею. – Я не знаю, может, это игра теней…
– А музыка, – вмешался Ривейро, – не мог старый автомат заиграть? Вы же сказали, что он сам по себе иногда включался при вас?
Грин потер лицо.
– Слушайте, я не знаю. Может, и автомат.
Валентине стало его жалко.
– Сеньор Грин, я защитила диссертацию по судебной психологии. В состоянии стресса или усталости нам кажется, будто мы видим…
– Да нет же, – перебил он. – Сплю я хорошо, стресса у меня нет, я не из мнительных, меня трудно впечатлить. Я вам больше скажу, я атеист. Я вообще ни во что не верю! Но от ощущения, что в этом доме кто-то или что-то ходит за мной по пятам, я отделаться не могу.
– Понятно. – Валентина изо всех сил старалась говорить нейтрально, не дать прорваться в голос недоверию. – Сеньор Грин, простите мою бестактность, но не могу не спросить. Ваше появление здесь тоже вызывает вопросы. Вы приехали на все лето, один… Не могли бы вы объяснить…
– Зачем я здесь? – закончил он за нее.
– Да. Чем вы тут занимаетесь и почему не съедете из этого огромного дворца, если и правда, по вашим же словам, тут творится что-то странное и вызывающее у вас дискомфорт.
– Все просто. Я много лет не бывал в Суансесе, но, получив Кинту-дель-Амо в наследство от бабушки, решил навестить городок моей юности в последний раз. Я планирую продать особняк. Адвокатское бюро уже закончило оценку самого дома, осталось провести инвентаризацию и оценку обстановки.
– Но вам для этого не надо было приезжать из Калифорнии. У вас явно достаточно средств, чтобы нанять для этого специальных людей, – возразила Валентина, внимательно следя за Грином.
Он улыбнулся.
– И правда. Я приехал, так сказать, попрощаться. Моя бабушка любила этот дом, а я любил ее. К тому же я писатель… Вот и захотелось провести тут лето, дописать роман. Ничего необычного. Писатели часто уединяются в отелях где-нибудь в глуши, а то и в монастыре. Полностью спрятаться от внешних раздражителей нельзя, но когда ты погружен в мир на бумаге, то не стоит отвлекаться, иначе никогда не закончишь работу. К тому же я пишу про Суансес.
– Ух ты, действие вашего романа происходит здесь? – заинтересовался Ривейро.
– Именно так, – подтвердил Грин.
– У вас там и привидения есть? – невинным тоном вопросил Сабадель.