– Что? – едва дыша, спрашиваю я.
– Два километра в мокрых вещах идти собралась? Тут поблизости больниц нет, да и светиться тебе нельзя в подобных заведениях.
Прав. Опять прав. Сгорая со стыда, снимаю футболку и штаны, которые облепили мои ноги.
– Белье тоже снимай.
– Я голой не пойду.
– Тебе никто и не предлагает дефилировать здесь, – снимает с себя футболку, протягивает мне, после чего отворачивается.
Тоже отворачиваюсь, и быстро сбрасываю с себя белье прямо на траву и юркаю в просторную мужскую футболку.
– Я готова.
– Идем.
И километра не прошли, как я начала чихать. Сергей обернулся и обеспокоенно взглянул на меня.
– Баню натоплю, погреешься. Болеть сейчас нельзя.
Пока Сергей топил баню, я сделала пирог и поставила его в духовку. Никогда не пекла в газовой, поэтому нервничала, что не получится. Постоянно контролировала процесс запекания.
– Баня готова, – прямо с порога говорит Сергей, принюхиваясь к ароматам в доме, – вкусно пахнет.
– Примерно полчаса до готовности, – смущенно отвечаю я.
– Иди грейся, я послежу.
Спорить не стала, убежала. Слишком много времени мы сегодня провели вместе. Мне неуютно. Я привыкла к уединению. В парилку захожу с третьей попытки, натопил Сергей, как говорится «от души», так, что уши жжет и дыхание перехватывает. Не баня, а филиал ада с запахом еловых веток и мяты. Обливаю лавку ледяной водой, стелю на нее простынь, ложусь лицом вниз. Жар мгновенно окутывает тело. Расслабляюсь. Оказывается это приятно.
Возвращаюсь в дом раскрасневшаяся и уверенная, что болезнь я победила. Сергей сидит за столом, поедает мой пирог.
– Извини, не удержался. Но я честно двадцать минут ждал.
– Сколько же я в бане была?
– Почти час. Вот, думал, доем и пойду проверять тебя. Вдруг, уснула.
– Нет, не уснула, просто расслабилась.
– Присаживайся, – Сергей ставит передо мной рюмку, как только я приземляюсь на стул.
– Что это? – настороженно спрашиваю я.
– Водка с перцем.
– Я не буду, – категорично отставляю ее от себя.
– В качестве лекарства пятьдесят грамм, – возвращает рюмку на место. – Выпей, желательно одним глотком.
Недоверчиво смотрю на него. Я не пью алкоголь. Вообще. Пару капель коньяка в кофе не в счет. Сергей поднимает рюмку и подает мне. Одним глотком он сказал? Ладно. Опрокидываю стопку. Горло опаляет горячительная жидкость, держу во рту и ищу глазами, куда бы выплюнуть.
–Глотай, – строго командует мужчина.
С большим трудом сглатываю.
– А теперь быстренько пирог в рот.
Жую корочку, все еще ощущая неприятный вкус алкоголя во рту.
– Я больше не буду.
– Я тебе и не предлагаю. Эта бутылочка здесь на вес золота, неприкосновенный запас.
– Я вообще больше никогда не буду это пить.
–Ешь давай, – лишь на мгновение улыбнулся он. – Пирог очень вкусный, сочный.
– Я рада, что он получился.
С аппетитом уплетаю рыбу.
– Чай с медом обязательно выпей, и в кровать под одеяло.
– Сначала посуду помою, – мне неудобно, что он ухаживает за мной.
– Я сам вымою. Твоя задача сейчас – не заболеть. Поэтому действуй четко по инструкции.
– Слушаюсь, – отвечаю, отпивая ароматный чай.
Глаза снова закрываются, я медленно, но часто моргаю, видимо алкоголь подействовал.
– Я спать…
Глава 4
Просыпаюсь я от ощущения, что на меня кто-то смотрит. И я не ошиблась. Я чувствую его дыхание на коже. Он наклонился ко мне, я притворяюсь спящей, боясь выдать свое пробуждение. Из под ресниц наблюдаю за ним. Разглядываю его лицо. Зеленые глаза, прямой нос и маленький шрам под левым глазом, у самого носа. Почувствовала его руку на своем лице, затаила дыхание. Он прикладывает руку ко лбу и щекам так, как папа, когда проверял состояние моего здоровья. Он проводит рукой по волосам, так нежно, что я задрожала от страха. Это лишнее. Мне хочется дернуться в сторону, но я не решаюсь. Боюсь его неадекватной реакции. А потом он отстраняется, пару секунд смотрит на меня и, развернувшись, уходит, прикрыв за собой дверь.
Открываю глаза, глубоко дыша. Переворачиваюсь на бок, смотрю в окно. Я теряюсь от его выходки. Внутри все трепещет от тревоги. Умом понимаю, что ничего плохого он не хотел мне сделать, скорее, наоборот, проявил беспокойство и заботу. Но мое тело категорически против этой заботы. Мне неприятны его знаки внимания.
С опаской выбираюсь из своей комнаты после неудачной попытки снова заснуть. В доме никого нет. В окно светит яркое солнышко, уже точно не ранее утро, наверно, часов десять. На столе стоят тарелка со вчерашним пирогом и пиала, наполненная свежей земляникой, на плите еще горячий чайник. Значит, Сергей ушел недавно. Забыв про утренние процедуры, я наполняю чашку чаем и кладу в нее горсть ароматных ягод. С удовольствием завтракаю в полном одиночестве. С кружечкой чая выхожу на улицу подышать свежим воздухом. Теплый ветерок обдувает меня, а еловый запах наполняет легкие.