Жемчужина тряхнула головой и настороженно замерла, прислушиваясь. С верхней палубы в трюм вместе с тускло-абрикосовым светом солнца проникли отзвуки взбудораженного голоса. И это было отнюдь не эхо воспоминаний. Подобрав подол платья, Жемчужина уверенно направилась наверх. Чем ближе шкафут, тем явственнее слышался командный голос капитана Воробья, разгоняющего матросов и указывающего на обвисшие ванты. Смутившись, хранительница ускорила шаг, а, оказавшись на палубе, растеряно замерла. В какой-то миг в её голове полыхнула мысль, что дек будет полон моряков, а воздух наполнит лёгкий морской бриз… Доски палубы под босыми ногами оказались ужасно горячими, но дева не обратила на это никакого внимания. Её глаза — по-прежнему непроницаемо-черные — устремились на полуют.
Капитан Джек Воробей, гневно размахивая руками, ополчился на новобранца-матроса, что перетянул шкот, и теперь крюйс-марсель искривился, словно подстреленный. Кэп в словах не стеснялся, подгоняя нерадивого моряка: им давно следовало убраться отсюда, пока ветер не стих, а теперь придётся ползти, ловя каждое дуновение. Команда не без удовольствия наблюдала за экзекуцией, особенно сейчас, когда никого из них она не касалась. Но Джек с лёгкостью уловил самодовольный настрой пиратов, и жажда справедливости и уравнивания самооценки до должного уровня всполыхнула в нём с новой силой. Убедившись, что матрос-растяпа уже ничего не испортит, кэп подлетел к перилам и возопил:
— А ну, ленивые черти, живо за работу! Живее, говорю! Брасопь фока-и грот-рей! Эй, вы, чего встали? Ехидничать у своей бабы под юбкой будете! Чтоб через четверть часа палуба блестела лучше, чем алмаз индийского раджи! Стоя-я-ять! — рявкнул Джек на пытавшихся улизнуть в кубрик матросов. — Почему фока-ванты не натянуты, как ухмылки на ваших ленивых лицах, а? За работу! Если мы не поймаем ветер, я лично каждого из вас натяну вместо стакселей! Ну-ка, пошевеливайтесь! Пьяные черепахи и то быстрее движутся! Ставь крюйс-и грот-брамсель! Мальки сухопутные, юферсы вам в транец! — победоносно закончил капитан Джек Воробей, с наслаждением наблюдая за слегка перепуганной, но бесконечно послушной командой. Пираты разбегались по кораблю словно тараканы. Матросы, наверняка, поразившиеся собственной скорости, погрузились в морские обязанности с головой, лишь бы в неё ничего не прилетело от разгневанного капитана. Кто-то даже предпочёл забраться на брам-стеньгу — только бы подальше от бушевавшего предводителя. Налюбовавшись на вполне прилежный моряцкий труд, Джек вновь разбередил костерок праведного гнева в своей душе и направился на поиски офицеров, а точнее, одного Джошами Гиббса. Старпом был обязан взять на себя тяжкое бремя ругани и ускорения матросов, в то время как капитан занимался тактической стороной дела. Но старый пират, похоже, опять засел с боцманом, квартирмейстером и коком где-то в кладовке и погрузился в прожигание ещё не заработанных денег за игрой в покер. В предвкушении очередного «промывания кишок» кэп незаметно глотнул рома — так, чтобы никто не упрекнул его в… халатности.
Всё это время Жемчужина в немом оцепенении наблюдала за бушующим, подобно штормящему океану, капитаном Воробьём. Ей не единожды приходилось видеть, как Джек «наставляет команду на путь истинный». Хоть в этот раз пиратский предводитель превзошёл в словах и экспрессии самого себя, не это до ужаса поразило хранительницу корабля. Она медленно огляделась по сторонам, словно не доверяя себе и своим ощущениям. Палуба была пуста. Ровно так же, как и каждый миг до этого. Но кэп уверенно размахивал руками, указывая на отдельных матросов и на то, какая работа их ожидает. Жемчужина обвела быстрым взглядом мачты, подобранные «фестонами» паруса и бескрайнее море песка за бортом. Пекло и тишина. Мёртвая тишина. Тем временем Джек Воробей неспешно спустился на ют, направляясь к трапу, затем приостановился и, ткнув носком сапога в палубу, фыркнул: «Вот здесь пропустил». И удовлетворённо кивнув, продолжил путь.
— Джек, что ты делаешь? — растеряно пролепетала Жемчужина, когда он поравнялся с ней. Но Воробей прошествовал мимо, даже не удостоив брошенным мельком взглядом. Спустившись на оружейную палубу, кэп внимательно огляделся и, многозначительно хмыкнув под нос, оповестил командным голосом:
— Мистер Гиббс! Если вы сейчас же не приметесь за выполнение собственных обязанностей, следующее плавание проведёте в роли пороховой обезьяны! На корабле полнейший бардак! — добавил капитан уже на ступенях трапа. Вновь оказавшись на верхней палубе, Джек Воробей цепким взглядом осмотрел «Чёрную Жемчужину» и, задержавшись у кофель-нагелей на шканцах, сурово погрозил кулаком.
Жемчужина, всё это время стоявшая в растерянности, вновь попыталась дозваться своего капитана.
— Джек! Джек, что происходит? — Кэп направился на мостик, и ей осталось только взволнованно поспевать следом. — Капитан! — прикрикнула она, встав у него на пути.
Внезапно пират остановился. Его взгляд медленно скользнул с вант на палубу, взобрался по чёрному платью, по ладной фигуре девушки и замер на её лице. В нём читалось нескрываемое удивление. Но вовсе не такое, какое часто встретишь в глазах человека, увидевшего повзрослевшего друга детства. Нет, это была смесь недовольства и непонимания.
— Ты ещё кто? — Брови пирата, опалённые солнцем, хмуро сошлись к переносице.
Плохое предчувствие. Так называли это люди. Вот, что легло тяжким камнем на её плечи, едва донеслись голоса с палубы. Но вряд ли оно говорило о подобном.
— Мой капитан, — обеспокоенно произнесла дева, подступая к нему, — это я, Жемчужина. — Она нежно коснулась обветренных просоленных ладоней пирата. Сверкающий карий взгляд затуманился, словно Джек смотрел сквозь хранительницу. Смотрел в давние, покрытые налётом времени воспоминания. Дух замерла, не отводя глаз. Её ладони недвижно покоились на пиратских руках. Внезапно Джек отскочил от Жемчужины, отряхивая руки. Глаза наполнились неподдельной злобой.
— Ты, — взревел капитан, указывая на неё пальцем, — это ты! — Мистерия подняла на него растерянный взгляд. — Та, что отобрала надежду!
— Я лишь хотела помочь, — прошептала она. Но по иронии именно сейчас чувствовала себя совершенно беспомощной.
Пират лишь усмехнулся.
— Как же, нужны мне такие помощники! — Жемчужина шагнула навстречу. Молниеносным движением капитан Воробей вытащил мушкет. Дуло непоколебимо устремилось в грудь девушки. Она замерла на полушаге, слегка опешив от подобного поворота событий.
— Мой капитан, тебе меня не убить, — совершенно спокойно прозвучал её голос. Даже слишком спокойно, отчасти отрешённо.
— Я думаю, стоит проверить. — Пиратские глаза недобро сверкнули.
— Хватит! — не вытерпела Жемчужина. Воробей опасливо шарахнулся в сторону. — Оглянись! Палуба пуста! Это Тайник, Джек, Тайник Дэйви Джонса. И кроме тебя и меня здесь никого нет. Ни Гиббса, ни Коттона, ни кого-либо ещё. Здесь нет твоей команды! Посмотри вокруг — здесь нет волн, нет морского бриза! И прежней «Чёрной Жемчужины» больше нет!
Джек Воробей неохотно повиновался, недоверчиво отводя взгляд от взбудораженной девушки. Бледно-оранжевое солнце блеклым пятном маячило на бесцветном небе. Облупленная краска проглядывала сквозь толстый налёт пыли. Подобранные паруса свисали беспорядочными складками или безвольно болтались на перекошенных реях. Слегка потрескивали обгоревшие канаты. Корабль намертво прирос к песчаным холмам, погрузившись в гнетущую тишину. Не было ни свиста ветра, ни моряцких голосов, ни обеспокоенного кудахтанья кур в трюме. «Чёрная Жемчужина» будто увязла в вакууме. Капитану Воробью часто приходилось видеть искусные модели кораблей, упрятанные в стеклянные клетки или украшающие кабинеты благородных особ. Пират считал кощунством, что крошечные — в сравнении с настоящими — суда вынуждены пылиться на полках и состариваться в гнетущей дали от моря. И сейчас «Чёрная Жемчужина» показалась одним из тех игрушечных кораблей, что погибает на суше без живительной силы морских волн. Полный решимости взгляд карих глаз потух, а лицо покрыла тень печальной растерянности.