Покуда под тёплыми досками была вода, Жемчужина шла уверенно, а затем резко остановилась. Гиббс сошёл на песок и обернулся.
— Ох, как же я это!.. — спохватился он, заметив, что она босиком.
— Ничего, — покачала головой хранительница, — так лучше. — Всё её тело напряглось, плечи приподнялись. Она сцепила руки, прижала к груди, затем обернулась к кораблю, вновь глянула на берег и отступила на полшага.
Гиббс растерянно нахмурился — но всего на пару мгновений. Затем его брови резко взлетели вверх.
— Постой-ка, — протянул он, — ты не бывала прежде на суше? — Жемчужина покачала головой. Глаза её лихорадочно блестели, но были кристально чисты, давая старшему помощнику вдоволь налюбоваться на собственную ошарашенную физиономию. — Ага… — вновь протянул он, не имея ни малейшего понятия, что же сказать дальше.
В то же самое мгновение в тени от навеса над лавкой парусных дел мастера, что отстояла от пристани на десяток ярдов, резко, точно врезался во что-то невидимое, затормозил капитан Джек Воробей. Его брови удивлённо изогнулись и сползли к переносице, правый край уса возмущённо приподнялся. Джек едва не выронил книги, что бережно держал подмышкой.
— Я… наверное… мне не стоит покидать корабль. Без дозволения капитана, — быстро проговорила Жемчужина, отступая.
Гиббс тряхнул головой.
— Ну, его здесь нет, стало быть — я за главного. — Он вновь подал ей руку, даже не пытаясь понять и представить, что она чувствует сейчас и о чём думает. Одно он угадал точно: ей страшно. Наверняка, так же страшно, как было ему, когда беззаботным пацанёнком он впервые вышел в море. Бескрайняя неизвестность манила и пугала, потому что была — неизвестностью, в ней могло быть всё, но и в то же время её вроде и не существовало. И сделать первый шаг в мир, которого для тебя ещё нет, не так легко, как может показаться.
Жемчужина неуверенно глянула на старшего помощника, и Джошами ободряюще улыбнулся. В тот же миг коварный бриз изогнулся, нырнул хранительнице навстречу, развевая волосы, будто бы она стояла у края обрыва, а не пристани. Приподняв руки в нерешительности, Жемчужина подняла левую ногу. Напряжённый взгляд застыл на грязно-белом песке. Гиббс чуть отступил назад и застыл, руку так и не убрал, будто готовый в любой момент поймать её, если оступится. Медленно, чуть вытянув носок, Жемчужина опустила ногу, коснулась пальцами песка, вздрогнула и поставила ступню.
У наблюдавшего из-за угла Джека Воробья защемило вытянутую шею.
Жемчужина вскинула голову. На её лице отражался воистину детский восторг, глаза ярко сверкали. Улыбка, которой она одарила Гиббса, показалась ему даже теплее и ярче карибского солнца. Расставив руки чуть шире, Жемчужина перенесла вес на левую ногу и — всё же замешкавшись — перешагнула.
— Ну вот! — не сдержался Джошами, отчего-то чувствуя себя так, будто наблюдает за первыми шагами собственного отпрыска.
— Я… на берегу… — дрожащим от волнения голосом прошептала Жемчужина, глядя под ноги. На несколько секунд она обернулась к кораблю, точно за тем, чтобы убедиться, что он всё ещё в воде. — Такой… сухой! — воскликнула она. Гиббс тихо усмехнулся. Она перебрала пальцами ног и восхищённо ахнула, глядя, как пересыпается песок. С её губ слетел негромкий мелодичный смех. Старпом «Чёрной Жемчужины» глубоко задумался, не слышал ли этот смех раньше, а её хранительница, приложив ладони к губам, сделала новый шаг. Затем ещё один, и ещё.
Каждое её движение заинтересованно щурящемуся Джеку Воробью казалось неловким, неестественным, как у марионетки, у которой перепутались нити. Сделав пять шагов — как будто балансировала на натянутом шкоте, — Жемчужина остановилась. Её неуклюжая фигура преобразилась: голова уверенно и элегантно приподнялась, плечи выровнялись, так что осанку не могла скрыть и мешковатая одежда, руки плавно опустились, но не прижались к бёдрам. Она встала на носочки и пошла вдоль кромки моря, чуть расставив руки в стороны, словно невидимые крылья. На этом моменте Джек почувствовал, как бережно завёрнутые книги вываливаются из-под руки, и едва успел их подхватить.
Джошами Гиббс тоже отошёл от внезапного морока, встрепенулся и поскакал за Жемчужиной. А она с каждым шагом шла всё быстрее, почти вприпрыжку, готовая, точно птица, вот-вот сорваться наперегонки с ветром.
— Холодный и… тяжёлый! — Жемчужина резко обернулась к Гиббсу: к берегу пришла волна, лизнувшая ей ступни. «Ага», — невпопад выдавил старпом, порядком запыхавшись. Жемчужина отступила назад, наблюдая, как песок светлеет из-за уходящей влаги. Пока Гиббс неловко теребил засаленный галстук, пытаясь собрать мысли в слова, хранительница обвела взглядом крыши домов и воодушевлённо заявила: — Хочу в город! Найти Джека!
Старпом вместо ответа испустил растерянный выдох. В его планах было как раз-таки совсем иное: увести её подальше, на дикий пляж в тихий лагерь, к жарким кострам и спокойствию.
— Тут дело такое, — неуверенно начал он, — в городе может быть… Я не уверен, что местные…
— О. — Жемчужина тут же опустила глаза. Её губы поджались, плечи опали.
Гиббс растерянно почесал бровь. Его взгляд ёрзал по сторонам, точно где-то рядом крылось решение. И как ни странно, так и вышло. Уже не тот, что прежде, но всё же достаточно зоркий пиратский взор поймал старую втоптанную в грязь шляпу у одной из перевёрнутых лодок.
— Хотя, — в раздумьях протянул старпом, а затем с хитрой улыбкой закончил: — Есть у меня одна идея. — Жемчужина глядела на него во все глаза, и Джошами Гиббс, наверное, впервые понял вечное желание Джека Воробья быть в центре внимания и поражать окружающих своей смекалкой. Без промедления они отправились обратно на корабль, Гиббс неустанно манил Жемчужину рукой, хотя она и без этого не отставала от него ни на шаг. — Вот! Думаю, сойдёт, — довольно выдохнул Джошами, выискав в темноте трюма невесть какую шляпу. Чуть замешкавшись в нерешительности, он надел её на Жемчужину и пригнул книзу широкие поля — так что край и тень от него скрывали необычные глаза хранительницы. — Конечно, маскировка так себе, да и шляпа, но уже не так приметно, — удовлетворённо кивнул Гиббс.
Жемчужина прошла изящными пальцами по полям.
— Спасибо, мистер Гиббс. — Старпом криво улыбнулся, засмущался, точно отрок, и зашёлся поспешным нелепым кашлем.
Джек Воробей тщетно пытался разгадать по звукам, что происходит на нижней палубе: как назло, порт ожил — на окраине разлаялась свора собак, чуть в стороне стучал кузнечный молот, издалека ветер приносил звон колокола и гул драки. Первое, что уловил его слух, — шаги Гиббса. Капитан подпрыгнул, завертел головой и на цыпочках припустил к ящикам у полубака. Старпом и хранительница «Чёрной Жемчужины» поднялись наверх и, не задерживаясь, покинули корабль. Едва они сошли по трапу, Воробей просеменил к фальшборту и выглянула из-за планшира. Уже на берегу Джошами Гиббс явно пытался в чём-то убедить Жемчужину, но та лишь качала головой и всем существом рвалась прочь из порта. Договорились ли они о чём-то или нет, но Жемчужина, взмахнув рукой, лёгкой походкой направилась к выходу в город. Старпом же простоял на месте, пока она не скрылась из глаз, а затем медленным расслабленным шагом двинулся вдоль моря.
Стопка книг с грохотом приземлилась на палубные доски, один том угодил на капитанскую ногу. Джек стиснул зубы и шикнул.
— «Даже не думай держать меня взаперти вечно», — фальцетом пробурчал Воробей. Затем метнул в спину Гиббсу недовольный взгляд. — Удержишь тут, как же! Стоит только отлучиться на мгновение! — Кэп гневными движениями подобрал книги и громко протопал к каюте. Двери, словно бы не разделяя его негодования, ощутимо толкнули в спину с низким скрипом. Джек обернулся, смерил створки взглядом и отчётливо фыркнул, закатывая глаза.
***
Тортуга казалась ей огромной, бесконечной и всё время новой. Жемчужина не знала, куда идти. Просто шла, сворачивая, где вздумается, то взбиралась выше на холм, то спускалась к морю и прогуливалась вдоль самой кромки воды. Люди её не интересовали. Они были повсюду — шумные, суетящиеся, назойливые, но для неё — все одинаковые. И она их не замечала, только раздражалась, что должна прятать глаза отчего-то: ей никак не удавалось понять, почему они станут бояться её, ведь она им ничего не сделала. Но Гиббс настаивал на этом, да и Джек Воробей явно был того же мнения.