— Джек Воробей был на борту? — Гиббс почесал бровь и выжидательно уставился на давнего знакомого, что впервые на его памяти был достаточно трезв, чтобы считаться очевидцем.
Тот кашлянул, настойчиво пытаясь заглянуть за плечо Жемчужине и увидеть её лицо, а потом пожал плечами:
— Вроде того.
— Как это?
— Ну, я видел, как он зашёл на корабль, но не видел, как он его покинул. Выходит… — он вперился в Гиббса излишне умным взглядом.
Старом вздохнул и спровадил «очевидца», а потом окликнул:
— А куда корабль уплыл?
Моряк огляделся, собирая лоб складками, а потом, обрадовавшись, ткнул пальцем в сторону: «Туда!». Не успел он отойти и на десяток ярдов, как Жемчужина резко обернулась. Под её взглядом Джошами Гиббс аж выровнялся по струнке, чего не делал уже не один десяток лет.
— Мы должны догнать их, мистер Гиббс. Найдите корабль. — У Гиббса на язык просилось много вопросов, но вместо того, чтобы задать их, он понимающе закивал и поспешил к знакомому капитану, что за хорошую плату доверил им шуструю — по его искренним заверениям — шхуну.
Жемчужина первой взлетела на борт и тут же взобралась на бушприт. Старпом и ещё шестеро матросов, обменявшись взглядами, поднялись следом. Шхуна быстра поймала ветер и устремилась, как сказал «очевидец», «туда» — на юго-восток. Жемчужина металась меж бортов, как пойманная волчица, неотрывно оглядывала горизонт и заламывала руки, пока за её спиной висело мрачное настороженное молчание. Выждав с полчаса, Джошами Гиббс неохотно вздохнул и пошёл за разговором.
— Так… а дальше-то что? Где искать… корабль? — Жемчужина обернулась с недоумением на фарфоровом лице. — Положим, из гавани ушли на юго-восток, но куда потом? Времени прошло уж сколько. Даже знай, куда… корабль ушёл, нам её не догнать, — Гиббс покачал головой, разводя руками. Взгляд Жемчужины дрогнул, она опустила глаза и медленно отвернулась к горизонту. — Гхм… — Джошами сипло кашлянул, боясь задать вопрос, точно юнга перед суровым капитаном, затем переступил с ноги на ногу и выдохнул. — Может, скажешь, в чём дело?
— Я не знаю, — стеклянным голосом отозвалась Жемчужина. — Я не могу понять, но… Гиббс! — она так резко подскочила к нему, что старпом невольно шарахнулся назад и едва не загремел с полубака. Жемчужина с суетливым волнением достала из кармана Джеков компас, глаза её сверкнули, и торопливо открыла крышку. И тут же взгляд её потускнел: стрелка компаса вращалась в разных направлениях, внезапно замирала на пару секунд, чтобы снова беспокойно сорваться с места. Жемчужина аж притопнула ногой от негодования, а потом вдруг вскинула голову. — Посмотри ты! — почти с мольбой воскликнула она, передавая компас старпому.
Джошами Гиббс поджал губы.
— Такое дело… Не думаю, что моё заветное желание — это спасение Джека Воробья, — извиняющимся тоном выдавил он.
Жемчужина серьёзно взглянула на него, разжимая руки:
— Я понимаю. — Старпом потупил взгляд, лихорадочно соображая, что ещё в их силах.
Хранительница плавно отступила и, бегло глянув на держащихся в стороне матросов, подошла к невысокому фальшборту. Судно шло умеренным ветром. Тёмно-синие воды с редкими барашками над волнами простирались до горизонта, и единственным, что выделялось на фоне лазурного неба, был крошечный силуэт Тортуги. Задержав взгляд на острове, Жемчужина тепло улыбнулась, а затем решительно наклонилась через фальшборт. Гиббс подпрыгнул от неожиданности, боясь, что она свалится за борт. Но воды коснулись лишь кончики её пальцев. Глаза её медленно закрылись, губы зашептали:
— Слышишь меня?..
Глубины взывали к ней — требовательно и властно. Тьма, с которой не сравниться и безлунной ночи, — плотная, почти осязаемая, — поднималась, клубилась, растворялась, обсидиановым водопадом перетекала в сапфировую реку, чтобы раствориться в аквамариновый.
— Слышишь меня?..
Сотни морских лиг, что бесконечным полотном простирались меж двух огрызков суши, проносились, подобно гонимым штормом облакам. Волны шептались, шипели, скалились, огрызались пеной и оглушали прибрежным рыком.
— Слышишь меня?..
Потерянные, спешащие, дремлющие, догорающие — шептали, пели, грохотали. О ветре, о шторме, о сражении, о людях на борту, о морских лигах, о тьме Глубин. Но едва услышав, умолкали, исчезая среди чужих слов и чужих песен, которые им не были слышны.
— Слышишь меня!
***
— Слышишь меня, Джек?
Воробей скривился, приоткрыл глаза, скривился ещё больше от яркого света и снова зажмурился.
— Джек? — знакомый голос стал требовательнее.
Голова капитана звенела громче колокола в Порт-Ройале, когда туда заявился с визитом Барбосса и его головорезы. Потому открывать глаза, а тем более — начинать диалог, на котором, очевидно, настаивал знакомый голос, Воробей не торопился, расценивая это скорее как привилегию, а не обязанность. Но затем от морока пробудились другие чувства: в нос ударил чистый запах моря без ароматов города, а разум распознал лёгкую качку. Тогда Джек приоткрыл правый глаз, поймал взглядом угольный борт «Жемчужины» и, выдыхая, решительно распахнул глаза. И тут же из-под капитанских усов вывалилось шумное недоумённо фырканье: борт «Чёрной Жемчужины» оказался несколько дальше, чем следовало, если бы кэп был на своём корабле. Джек Воробей тут же встрепенулся, уселся на палубу и резко обернулся.
— Зараза…
Он неуклюже сидел посреди шканцев на незнакомом бриге в окружении порядка десяти человек. Собственно, до брига и остальных девяти ему уже не было никакого дела, едва он опознал десятого. На всякий случай Воробей прикусил внутреннюю сторону щеки в надежде разогнать похмельное наваждение, но напрасно — во-первых, он не помнил, когда последний раз брал в рот хоть каплю рома, а во-вторых, в реальности у него были шансы выйти сухим из воды. Ухмыльнувшись, Джек довольно ловко поднялся, подхватил с палубы треуголку и, плотно усадив её на макушке, выдохнул с бравурной улыбкой:
— Вот так встреча. — Его взгляд уже лучился обольстительным огнём, ведь это было самое действенное оружие, которое он знал против женщин в гневе. Но Анжелику Тич, что с насмешкой взирала на него, это, похоже, нисколько не беспокоило. За её спиной за ним равнодушно наблюдал крепкий молодой моряк в богатом сюртуке. — Рад, что ты нашла себе кавалера, — заметил Джек, чуть подмигнув.
Анжелика Тич повела глазами.
— Да, нашла, — голос её резко похолодел, — на том самом острове, где ты меня бросил!
Воробей взмахнул руками.
— Ммм, дорогуша, я бы не бросил тебя там, не будучи уверенным, что ты выберешься. – Он чуть подался вперёд. — Наверняка, это было несложно, с твоими-то умениями и тем внушительным запасом долголетия, что ты обрела.
— Ценой жизни моего отца! — вспыхнула Анжелика.
— Снова эти споры, — устало выдохнул Джек. — Только не говори, что ты всё затеяла ради этого.
Губы Тич окрасила хищная улыбка, что Воробью не предвещала ничего хорошего. Анжелика приблизилась на шаг, её взгляд скользнул по его губам.
— Нет, Джек, — играючи протянула она, заглядывая ему в глаза. — У меня было достаточно времени подумать, спорить больше нужды нет. — Она отклонилась, расправляя плечи. Её фигура напряглась, точно готовая в любой миг отразить выпад врага. — Едва я обрела всё, ты отнял это у меня…
— Вообще-то я спас твою жизнь, — тут же вставил Воробей.
— …и, клянусь Господом, я только и мечтала о том, чтобы пустить пулю тебе в лоб.
Джек оскалился в заискивающей улыбке.
— Но, очевидно, передумала?
Анжелика кивнула.
— Да. — Её взгляд резко обратился к Джеку. Взгляд, искрящий гневом. — Отнять всё у тебя — вот что будет справедливо, — твёрдо выговорила Тич.
— С чего это? — возмутился Воробей, расставляя руки. — Вовсе нет! — Он отклонился в сторону и злобно зыркнул на молчаливого «кавалера». — Ты её надоумил?
Анжелика ткнула его пальцем в плечо.
— Ты мне должен, Джек…