- Ты здесь далеко, не самая старая. – сказал ей Марк.
- Я здесь самая алкоголичка.
Бармен не успел никак отреагировать на это - другой посетитель отвлек его, и Марк отошел от своей стойки на пару минут, а, когда вернулся, спросил Герону: - За что твоя мать тебя ненавидит?
- Я красивее ее. – ребячливо ответила женщина.
- Хах. Серьезно?
- По крайней мере, так считал мой папа.
Марк озадаченно посмотрел на Герону, и собирался что-то сказать, но женщина опередила его, спросив: - А у тебя, какие были отношения с родителями?
- Сложные. Но, они умерли и оставили мне наследство. Так, что я все им простил.
- Большое видимо наследство.
- Да. И еще кое-что, что важнее денег.
- И это?
- Наш род. Мы с Алисой потомки основателей Аквариума.
- Вау. Так, значит, ты мог бы стать мэром?
Марк, улыбнувшись, кивнул.
Тут, они оба заметили, что в бар зашел их очень хороший знакомый.
- Смотри ка, Винни. – сказала Герона.
- Или Кларсон.
- Нет, Винни. Клар бы не вышел из дома в мятой одежде, и, тем более, с растрепанной головой. А Винни, вряд-ли даже расческой умеет пользоваться… Нет, ты не подумай, я люблю Винни, как и все. Но, простят меня небеса, Винни на столько же глуп, на сколько Кларсон сволочь.
Они оба помахали Винни и тот, заметив это, радостно направился в их сторону. Марк поторопился достать бутылку с шоколадным ликером для одного из своих любимых посетителей, пытаясь при этом вспомнить, что еще такого он хотел спросить у Героны.
В десять утра Марк уже был в больнице; поднимался на третий этаж, не переставая задаваться вопросом – как Героне удалось столь быстро переубедить его? Она владеет какими-то хитроумными манипуляторными приемами? Или на мнение Марка так легко повлиять?
Одет он был в клетчатую серую рубашку и темно-синие брюки. Из карманов брюк торчали две пачки аспирина, ради которых, Марк выстоял в аптеке, что на первом этаже, очередь из девяти человек. За все года его работы в больнице, Марк ни разу не замечал, чтобы очередь превышала и трех человек. Ему оставалось лишь дивиться и медленно продвигаться вперед. Вообще, весь этот день Марку казался каким-то нереальным. Наверное, это обычное дело, если ты много времени не высыпаешься, или идешь на работу в свой выходной.
Когда до выхода на третий этаж оставался лишь один лестничный пролет…
- Здравствуй, Марк.
…на пути Марка появился главный врач больницы.
- Пришел друга навестить? – спросил он. - Это очень хорошо, а то Мир уже весь извелся от скуки.
Марк не нашел, чем лучше на это ответить, поэтому, закинув руку за спину, глухо протянул: - Да… Главное, чтобы это не мешало ему выздоравливать.
- Не мешает. Послезавтра мы его уже выписываем.
Бармен изобразил подобие улыбки. Мэр решил, что на этом их разговор закончен, и собирался было пройти дольше, как Марк протянул руку, и неуклюже вцепился ею в перила, тем самым преградил главврачу путь.
- Ты ведь… не примешь этот закон? – тихо сказал Марк, смотря прямо в глаза мэру.
Мэр в свою очередь молчал. Спокойно, выжидательно. И, будто подражая Марку, так же смотрел прямо ему в глаза.
Так прошло десять секунд. Двадцать. Тридцать. Тридцать пять…
Когда Марк не выдержал и отвел взгляд, а вместе с тем, убрал руку с перил, мэр, наконец, произнес: - Я рад, что тебе не все равно на дела Аквариума, но ничего сказать не могу.
- Но ты уже принял решение?
- Да, и раньше времени, о нем никто не должен узнать.
Марк снова поднял негодующий взгляд, на что мэр лишь снисходительно улыбнулся.
- Поверь. – сказал глава больницы, положив руку на плечо Марка. – не будь это так важно, я бы тебе рассказал.
Услыхав чьи-то шаги где-то неподалеку, они оба разошлись. Марк вверх, мэр вниз по лестнице.
Мир лежал на полу, когда его друг открыл дверь в палату. На пациента была надета потертая, голубая, почти серая, пижама, и поверх, белый, махровый халат.
Марк вытащил аспирин из карманов и кинул на кровать. Мир поднялся с пола, стряхнул с себя пыль, тяжело вздохнул.
- Тебя то сюда какими ветрами? – пробормотал Мир.
- Спросить, «как дела?».
- Отлично. Послезавтра выписывают.
- Я знаю. Виделся с мэром.
- Отлично… - Мир посмотрел на свою кровать, потом указал рукой на аспирин и произнес: - С тем, что мне дают, я вообще головы не чувствую, не то, что боль в ней.
- Не хотел приходить с пустыми руками.
- Принес бы книжку.
- Ты не читаешь книги.