- Ты согласна?
- Да.
Ресторан разразился громкими аплодисментами.
Мэр, широко улыбаясь, наблюдал за тем, как его невеста надевала на палец, кольцо. Женщина улыбнулась ему в ответ, и принялась есть свой шоколадный десерт. Странный день, подумала Диана.
Глава шестнадцатая. Мир
Однажды я решил отказаться от сна. Мне было интересно, сколько я смогу продержаться. Оказалось всего два дня, и две ночи. Невыносимые два дня, и отвратительные две ночи. Мне мерещилось, что по рукам и спине кто-то ползает, а весь дом переполнен сотнями шепчущихся людей… Под конец своего вымученного бодрствования, я вырубился с чувством разочарования в самом себе и, конечно, огромным наслаждением... Я помню, что на пару минут, перед тем как заснуть, мой разум как будто приободрился. Протрезвел. В голове была полная ясность. Я смотрел в окно, на яркое, голубое небо и деревья. И думал о чем-то совершенно абстрактном, ни какой фактической мысли из слов и звуков, в моей голове не витало. И все-таки эта мысль прорисовывалась очень четко, в зеленых и голубых цветах, в солнечном золотистом свете и утренней прохладе. Никогда цвета не были такими насыщенными, как в тот день.
Пару дней назад, мама сказал, что они с мэром помолвлены. Нет, я не расстроился из-за этого. Я рад за маму, если она за себя рада.
Прямо сейчас я открываю дверь ненорбара, держа в руке большой целлофановый пакет. Решил принести бармену его куртку.
В творении Марка бардак больше обычного. Все до одного столики заняты пишущими и красящими что-то, людьми. Я сел за барную стойку. Поздоровался с Марком, вручил ему пакет и сигареты; и попросил налить мне большую кружку кофе с двумя ложками сахара. Потом осмотрелся. Некоторые странно, с подозрением, покосились на меня. Один тип даже улыбнулся.
Марк же выглядит собранно, даже серьезно.
- Тяжелый день? – спросил Марк.
Я вопросительно посмотрел на него.
- Прости. Я думал, будет смешно. Бармены же часто это спрашивают.
Он подал мне кофе.
Я спросил: - Кто эти люди?
Марк повел печами: - Те, кому не наплевать.
- Или, кому нечем заняться.
Я сделал глоток, потом еще парочку, и спросил: - Марк, почему я никогда не навещал Аврору?
- Тебе запретили. – задумчиво ответил он. - И блок Б заперт, даже не всем уборщикам туда можно.
- А разве это должно меня останавливать? То есть… я ведь, люблю ее. Почему я не вломился к ней?
- Я не знаю.
Вот и я не знаю… Я сделал еще глоток кофе и спросил Марка: - У тебя бывали галлюцинации?
- Нет.
- Я всегда завидовал шизофреникам. И сам хотел видеть, ну знаешь… то, чего не видят другие. Что-то поинтереснее Второго. Словно твой собственный мир вырывается из головы… Но мне тут недавно приснилось кое-что, и я представил, как видел бы и наяву тоже-самое. День за днем… Я бы не смог долго с этим прожить.
- Раз уж этот мир твой, только от тебя зависит, каким он будет. Так?
- Наверное, так… А как у тебя дела?
Марк наклонил голову; записал, что-то в своем учетном журнале, и я заметил красное пятно у него на шее.
- Это что, засос? – спросил я.
- Нет… У меня все, как обычно, Мир.
Я опустошил свою кружку, и попросил еще одну. Посетители ненорбара не перестают меня смущать.
- Что за сон? – спросил Марк, наливая мне еще порцию.
- Ты серьезно? Хочешь узнать про мой сон? Да это самая неинтересная вещь в мире – слушать про чужие сны.
- Мне интересно, что отвадило тебя от мечты стать шизофреником. – Марк почти улыбнулся.
- Хах… Я искал Аврору.
- Нашел?
- Нет.
- Интересно…
- Это сарказм?
- А ты как думаешь, это сарказм?
Я рассмеялся.
- Ты напомнил… - произнес я сбивчиво. – Старика из больницы. У него еще имя было такое… Тристан или…
- Наолий.
- Наолий, точно! – воскликнул я.
- У него была эта странная манера отвечать на вопросы. – кивая, произнес Марк.
- Да! Поначалу мы думали, что он какой-то мудрец, чьи слова кажутся бессмыслицей по началу, но потом все встает на свои места, когда ты становишься умнее, переживешь что-нибудь этакое и обретаешь жизненный опыт… А потом оказалось, что он просто перезадавал нам наши же вопросы, томно смотря в даль, с просветленным выражением лица… Такой бред. Он часто даже не понимал, о чем его спросили. А мы считали его гением…
- Может, он и был гением. Сколько он нас дурил?
- Пару месяцев.
- Мы не могли раскусить его пару месяцев.
- Из всего этого не следует, что Наолий был гением. Это только значит, что мы идиоты.
- Даже не в прошедшем времени?
- Даже не в прошедшем времени.