В то же время и сами высшие, старшие и средние командиры, комиссары и работники штабов не являются еще примером для войск в умении владеть оружием. Младшие командиры тоже не научены этому делу и не могут поэтому как следует учить бойцов.
В войсках до сих пор еще есть, правда, отдельные бойцы, прослужившие год, но ни разу не стрелявшие боевым патроном.
Необходимо твердо усвоить, что, не научившись по–настоящему стрелять, нельзя ожидать успеха в ближнем бою с противником.
Поэтому все, кто противодействует или пытается «не замечать» этого зияющего прорыва в боевой готовности войск, не могут претендовать на звание настоящих командиров РККА, способных учить и воспитывать войска. Прорывы в огневой подготовке рассматривать как главный недостаток в работе всех командных звеньев.
Умение командира, комиссара части и подразделения руководить огневой подготовкой и учить часть (подразделение) метко стрелять и хорошо владеть личным оружием отмечать при инспектировании частей, а также особо отмечать в аттестациях…»
В порошок, говорите.
А это как?
Пехота в РККА образца 1938 года, оказывается, не умела стрелять.
Ведь Ворошилов не зря, вместо привычных слов об «отдельных недостатках», сказал, ни много ни мало, но о «зияющем прорыве в боевой готовности войск». Неграмотно, конечно, потому что впору здесь говорить не о прорыве, а о провале. Но зато предельно откровенно. А откровенными наши вожди бывали только тогда, когда положение дел становилось попросту угрожающим для самого существования государства.
Итак, речь идёт о самых простых элементах боевой подготовки.
Понятно, что кто‑то там в армейских подразделениях регулярно показывает «для проверяющих» чудеса меткости на стрельбище. Но самое‑то главное для подлинной боевой готовности армии, общая масса бойцов и командиров — стрельбе не обучена. И не просто не обучена. Обратим внимание на то, что показатели по стрельбе не только не улучшились, пусть и на скромные несколько процентов, они, наоборот, за 1938 год ухудшились. Причём, ухудшились в первую очередь при стрельбе из всех видов автоматического оружия того времени. То есть из оружия, наиболее эффективного при поддержке в бою пехоты — из пулемётов.
Кроме того, в советской пехоте, оказывается, не очень знают, что это за зверь такой — ручная граната. Та самая граната, которой пользовались вовсю ещё в старой русской армии во время Первой Мировой войны.
И всё обстоит вовсе не так просто, как это кажется на первый взгляд. Подумаешь, не умеют. Так научить их — и всё будет в порядке. «Не можешь — научим…»
Но обратите внимание на такую чудовищную, в общем‑то, фразу.
«…Младшие командиры тоже не научены этому делу и не могут поэтому как следует учить бойцов…»
И ещё обратите внимание на красноречивое «тоже». Сказанное после «не ставших ещё примером» высших, старших и средних командиров.
Ворошилов прямым текстом говорит здесь о том, что не умеют стрелять, в первую очередь, командиры отделений, взводов и рот. Те, кто должен учить стрельбе рядовых солдат.
Это значит, что учить рядового солдата правильно стрелять и бросать гранату НЕКОМУ.
И это, заметим, признание высшего командира этой самой армии. Признание, имеющее соответствующий гриф секретности. Иными словами, то, что мы с вами только что прочитали — это как раз совершенно точно не пропаганда. Это — действительность. Действительность, смею предположить, ещё и ПРИУКРАШЕННАЯ к тому же.
Почему я так считаю? Да очень просто. Потому что хорошо знаю, что и как докладывали обычно советским руководителям их подчинённые.
Это в приукрашенном свете ни разу не стрельнули за год из винтовки «отдельные бойцы». В действительности таких «отдельных» было намного больше, насколько об этом можно догадаться.
Армия «от тайги до британских морей» не умеющая стрелять…
В порошок, говорите…
Между прочим, когда пинают красную пехоту за 1941 год, за массовые штыковые атаки. Вот вам самое простое объяснение этому.
«Дурость командиров». Да не дурость, а безысходность. Только штыковой атакой чаще всего можно было тогда хоть как‑то попытаться уравнять силы с немцами. Любой огневой контакт с ними советская пехота проигрывала начисто. Даже без учёта артиллерии, танков и авиации. Я понимаю, что не учитывать их конечно же нельзя, поскольку немцы как раз без передышки и давили наши войска всеми этими разнообразными средствами.