— Госпожа Ранья… — начала она. — Я Линь Ваньюэ, — Её взгляд скользнул на Мэйлинь. — Это Ся Янь. — И наконец, остановился на Лань. — И Лэн Шуан.
— Добро пожаловать в моё скромное убежище, девушки.
Ранья подошла к столу и налила из нефритового кувшина воды в три простые чашки.
— Садитесь. Вы должны быть измождены.
Когда принцессы, наконец, опустились на циновки, с них словно сдуло последние остатки бравады. Плечи Мэйлинь поникли, гордая осанка Лань сменилась усталой сутулостью, а с лица Сяофэн исчезла маска вечной уверенности. Они были просто тремя испуганными, обессилевшими девушками в лохмотьях.
Фэн Ранья смотрела на них, и её сердце, привыкшее к чужим несчастьям, сжалось с особой силой. Она видела множество отчаявшихся — крестьянок, проданных за долги, дочерей разорившихся купцов, беглянок от жестоких мужей. Но видеть трёх дочерей императора, наследниц Небесной империи, в таком жалком состоянии… это было что-то из ряда вон. Они были похожи на трёх породистых ланей, забредших в грязный городской двор, — прекрасных, но абсолютно беспомощных и потерянных.
— Вам не нужно ничего объяснять, — мягко сказала Ранья, пододвигая им чашки. — Новости из столицы доходят и сюда. Вы в безопасности. Здесь вас никто не найдёт.
— Вы… вы не боитесь нас прятать? — тихо спросила Сяофэн. — За нами, наверное, уже идет охота.
Ранья позволила себе лёгкую, почти невидимую улыбку.
— Мои стены видели и не такое. А моя преданность всегда была на стороне тех, кого предали сильные мира сего. Мой дом — не просто «Шую». Это щель в стене для тех, у кого больше нет дверей. — Она внимательно посмотрела на их грязные одежды, на исцарапанные руки. — Сначала ванна. Потом еда. Потом сон. А уж потом будем думать, как вписать трёх принцесс в интерьер моего «дома высокой культуры».
В её глазах не было ни страха, ни корысти, лишь твёрдая, спокойная решимость помочь. И в этот момент даже гордая Мэйлинь почувствовала, как комок тревоги в её горле начал понемногу рассасываться. Они нашли не просто укрытие. Они нашли неожиданное сочувствие в самом неподходящем, как казалось, месте.
Утро в Шуя было тихим и заспанным. Ароматы дорогих благовоний уступили место запаху свежего чая и влажной уборки. И вот, в этот умиротворённый полумрак главного зала вышли три фигуры.
Преображение было разительным. С них смыли дорожную грязь, волосы уложили в простые, но изящные причёски, украшенные скромными нефритовыми шпильками. Их облачили в струящиеся платья нежных цветов — цвета утреннего неба, цветущей сливы и молодой зелени. Они были всё ещё бледными, худыми, с синяками под глазами, но на их лицах появилось новое выражение — хрупкое, но несомненное счастье людей, наконец-то выспавшихся на чистой постели и чувствующих относительную безопасность.
Фэн Ранья, уже одетая в своё обычное платье цвета тёмной сливы, сидела за низким столиком с чашкой чая и наблюдала за ними с материнской улыбкой.
— Ну вот, уже больше похоже на дочерей дракона, а не на подмастерьев с городской бойни. Теперь поговорим о ваших талантах. Мой дом держится на искусстве.
Начнём с тебя, Ваньюэ.
Сяофэн (Линь Ваньюэ) выступила вперёд с лёгким, уверенным поклоном.
— Цитра, пипа, флейта сяо. Преподаватели дворцовой школы хвалили моё исполнение.
— Отлично, — кивнула Ранья. — Цитра будет в самый раз. А ты, Янь?
Мэйлинь (Ся Янь) нахмурилась.
— Я… могу декламировать стихи. С чувством, с толком. Или… поддерживать беседу. Умные беседы — это ведь тоже искусство?
Ранья чуть улыбнулась.
— Бесспорно. Но клиенты обычно приходят за более… наглядными искусствами. Что насчёт музыки?
— Моя игра на пипе, — с вызовом заявила Мэйлинь, — способна разогнать не только плохое настроение, но и всех крыс в округе. Я предпочитаю стихи.
— Хорошо, стихи, — вздохнула Ранья, делая пометку в воображаемом свитке. Она перевела взгляд на Лань (Лэн Шуан). — А ты, Шуан? Что ты можешь предложить? Игра на инструменте? Танцы?
Лань замерла. Её взгляд стал отрешённым, будто она лихорадочно перебирала в памяти все знания Снежи. Цитра? Пипа? Её пальцы, привыкшие к мечу, к отработке ударов, судорожно сжались. Танцы? Перед её внутренним взором снова проплыли образы зумбы и дискотеки.
— Я… — начала она и замолчала.
— О, а она умеет танцевать! — вдруг оживлённо встряла Сяофэн, подбегая к Ранье. — Но это не наши танцы! Это очень необычные, экзотические танцы! Из далёких западных степей! Страстные, дикие!