Мысли в голове Тан Лань метались, как перепуганные мыши в узкой коробке. Вариантов, если честно, не было. Совсем. Оставалось только одно — унизительное, рискованное, но единственное.
Она сделала глубокий вдох, словно собираясь нырнуть в ледяную воду, осторожно приоткрыла дверь и выглянула в приёмную.
Лу Синь стоял на своём посту, неподвижный, как скала, только что изваянная скульптором под названием «Вечная Подозрительность». Его взгляд, тяжёлый и пронзительный, тут же устремился на неё, словно радар, засекший неопознанный летающий объект. Он, конечно, заметил, что она до сих пор щеголяет в платье служанки, и это явно не добавляло ему душевного спокойствия. В его глазах читался немой, но красноречивый вопрос: «Опять что-то начинается?»
— Лу Синь, — позвала она его, натянув на лицо самую беззаботную и легкомысленную улыбку, какую только смогла изобразить. Получилось, должно быть, жутковато. — Войди на минутку. Без церемоний.
Он вошёл, и комната мгновенно сузилась. Он не просто занял пространство — он его поглотил. Его доспехи мягко лязгнули. Взгляд скользнул по Сяо Вэй, замершей в углу в роскошном халате самой Тан Лань, и его брови под стальным шлемом медленно поползли вверх, выражая безмолвный, но абсолютный ужас перед этим сюрреалистичным представлением. Картина складывалась всё более бредовая.
— Господин страж, — начала Тан Лань, вертя в руках злополучный свиток, словно это была не императорская воля, а недоделанное оригами. — У меня… небольшая проблемка. Пустячок, в общем-то. Видишь ли, после того злополучного удара голова до сих пор кружится, и эти иероглифы… — она сделала театральную паузу, сокрушённо взмахнув свитком, — они просто пляшут перед глазами! Никак не могу разобрать ни строчки. Будь добр, прочти-ка вслух. Окажешь неоценимую услугу.
Лу Синь замер. Казалось, даже воздух в комнате перестал циркулировать, чтобы не мешать. Его лицо стало абсолютно непроницаемым, словно высеченным из гранита. Читать вслух личное послание Сына Неба? Это было не просто нарушение протокола. Это было кощунство, примерно того же порядка, если бы его попросили пересказать содержание императорской ночной рубашки. Его взгляд метнулся к свитку, потом к её лицу, пытаясь отыскать в нём признаки насмешки, провокации или хотя бы остатки вменяемости. Но он видел лишь лёгкую, наигранную нервозность и ту самую «головокружение», которое уже несколько часов заставляло её вести себя как сумасшедшую, только что сбежавшую из кукольного театра.
Он колебался секунду, но приказ, пусть и отданный таким странным тоном, есть приказ. Медленно, почти церемонно, словно принимая заряженное взрывное устройство, он взял свиток из её рук. Его пальцы в латных перчатках были удивительно аккуратны и нежны. Он развернул бумагу почти торжественно, и его глаза быстро, как шпионский сканер, пробежали по строчкам.
— «Её высочеству, первой госпоже Тан Лань, — начал он читать своим низким, глуховатым голосом, в котором было ровно столько эмоций, сколько в зачитывании протокола о задержании. — Его величество император Тан Цзяньюй ожидает ваше высочество завтра в час Змеи в Зале Весеннего Цветения для аудиенции. Обсудить вопросы, касающиеся вашего будущего».
Он сделал микроскопическую паузу, чтобы подчеркнуть всю тяжесть последних слов, и закончил с ледяной формальностью:
— «Да не осмелится она опоздать».
Он закончил и поднял на неё взгляд. В его глазах читался немой, но кричащий вопрос: «Вы всё это поняли? Или мне нужно повторить медленнее, с поясняющими жестами?»
Снежа поняла. И её кровь, только что бешено циркулировавшая от стыда, резко похолодела. Аудиенция. С императором. «Будущее». Эти слова звучали не как приглашение, а как официальный вызов на дуэль, где в качестве оружия будут использоваться намёки, упрёки и приказы.
— Будущее… — тихо повторила она, глядя в пустоту где-то за спиной Лу Синя, словто пытаясь разглядеть в ней хоть какие-то обнадёживающие контуры. — Понятно. Благодарю тебя, Лу Синь. Можешь идти.
Он кивнул, отдал ей свиток с таким видом, будто возвращал разорвавшуюся бомбу, и вышел, оставив её наедине с грядущим «будущим» и с Сяо Вэй, которая, кажется, вообще перестала дышать. Дверь закрылась с тихим щелчком, похоронив последние надежды на спокойный остаток вечера.
Слово «завтра» прозвучало в тишине комнаты подобно удару гонга, отзвук которого застыл в воздухе, тяжёлый и зловещий. Завтра. У неё был всего один вечер. Одна короткая ночь. Мизерная песчинка во времени, чтобы подготовиться к встрече с самым могущественным и, вероятно, самым опасным человеком в этой вселенной.