— Госпожа, — голос Лу Синя прозвучал нейтрально, но в нём слышалось лёгкое, едва уловимое напряжение. Он сделал шаг вперёд. — Позвольте поинтересоваться… зачем вам мешок, набитый песком? Неужели вы собираетесь бить по нему своими… хм… весьма нежными руками?
Его взгляд скользнул по её изящным, хрупким пальцам, явно созданным для кисти или вышивания, а не для грубого воздействия на амбарный мешок.
Тан Лань метнула на него вызывающий взгляд, полный решимости, которая казалась почти комичной на фоне её утончённой дворцовой внешности.
— А то! — бодро ответила она, подняв подбородок. — Разве не очевидно? Мне нужно как-то уметь за себя постоять. Не собираюсь же я вечно полагаться на то, что кто-то придёт на помощь, если придётся… ну, скажем, дать отпор негодяю. Или хотя бы хорошенько его напугать. Она сжала кулачки и сделала несколько наивных, но энергичных воздушных ударов, от которых её рукава развевались самым непрактичным образом. Сяо Вэй издала тихий, подавленный стон, представив, как эти самые рукава рвутся в клочья. Ван Широнг, стоявший рядом, отвернулся, чтобы скрыть непроизвольную улыбку. Даже непроницаемое лицо Лу Синя, казалось, на мгновение дрогнуло, столкнувшись с этой неудержимой смесью наивности и непоколебимой решимости.
— У вас же есть Ван Широнг и я для защиты, — произнёс Лу Синь, и в его голосе сквозь привычную сдержанность пробивалась тень искреннего, почти отцовского недоумения. — Если вас что-то тревожит, можно подать прошение императору, и в ваш дворец направят дополнительную стражу…
— Дело не в количестве стражников, — не дала ему договорить Тан Лань, твёрдо сложив руки на груди. Её вид напоминал мудрого министра, объясняющего очевидное упрямому императору. — А в том, что опасность может подстерегать там, где вас, например, нет.
Лу Синь замер. Его бровь, идеально очерченная, медленно поползла вверх, выражая безмолвный, но красноречивый вопрос.
— Где, например? — спросил он, и в его тоне зазвучала опасная любознательность следователя, вынюхивающего заговор.
— Да хоть пока я принимаю ванну! — выпалила Тан Лань, не подумав, и тут же слегка покраснела, но тут же выпрямилась, отстаивая свою правоту.
Наступила мгновенная, оглушительная тишина. Даже ветер в ветвях плакучей ивы, казалось, замер. Сяо Вэй издала звук, похожий на тихий предсмертный хрип, и прикрыла лицо руками.
Лу Синь медленно, очень медленно поднял вторую бровь. Его лицо оставалось невозмутимым, но в глазах вспыхнули самые тёмные и веселые демоны сарказма.
— Вы хотите сказать, — произнёс он с мёртвой паузой, растягивая слова, — что мы с Ван Широнгом должны… сопровождать вас и там? Обеспечивать безопасность… в процессе омовения?
Тан Лань захлопала глазами, как бабочка, попавшая в внезапный ураган собственной неловкости.
— Не-е-ет! — воскликнула она, отчаянно махая руками, словно отгоняя саму мысль о такой абсурдной картине. — Я о том, что мне не мешает хоть как-то… ну, знаете… подкачаться. Чтобы, в случае крайней необходимости, я могла хоть кулаком ткнуть, а не просто завизжать!
Ван Широнг, стоявший неподалёку, издал странный звук, нечто среднее между кашлем и удушьем, и сделал вид, что внезапно заинтересовался узором на своем дадао. Лу Синь же просто смотрел на свою госпожу, и в глубине его ледяных глаз плескалась целая буря — смесь ужаса, глубочайшего недоумения и скупого, но искреннего восхищения её неистощимой способностью ставить его в тупик.
— Госпожа, — вдруг откликнулась Сяо Вэй, словно узревшая свет в конце тоннеля, полного мешков с песком и окровавленных кулаков. — Но вы же отлично стреляете из лука! Вот вам и благородная защита. На расстоянии. Без… э-э-э… необходимости портить ваши ручки.
Тан Лань медленно, как марионетка, повернулась к служанке. На её лице застыло выражение глубочайшего недоверия, смешанного с проблеском надежды.
— Правда? — произнесла она, растягивая слово.
— Да! — воскликнула Сяо Вэй, с энтузиазмом закивав. — Вы и это забыли? Ну, руки-то наверняка помнят!
Тан Лань задумалась. Её взгляд упал на собственные ладони, изящные и беспечные на вид. Руки этой прежней, чопорной принцессы могли и вправду помнить то, что полностью стёрлось из памяти их хозяйки. Неужели нашлось нечто, в чём эта занудная версия её самой была искусна? Мысль была одновременно и обнадёживающей, и слегка досадной.
Внезапно её глаза загорелись азартным огоньком. Она выпрямилась, подбородок взметнулся вверх с новообретённой решимостью.
— Тащи лук и стрелы, Сяо Вэй! — скомандовала она, снова обретая привычные нотки повелительности, но на этот раз окрашенные детским возбуждением. — Я буду стрелять. Немедленно! Прямо сейчас!