— Мне хочется кататься именно здесь.
Он пожал плечами, предпочитая оставаться в тени и не подчеркивать своей роли в тандеме.
— Снег практически везде одинаков, куда бы вы ни поехали.
— Нет, не одинаков. Иной снег превосходит любой другой.
Через два дня мне позвонил Джейм Менуаль из «Скорпиона»: кто-то наводил справки о Фрэнке Митчелле — справлялись у «снежных» маклеров и в полиции.
— И что вы об этом думаете? — спросил я.
Последовала пауза.
— Это может быть хорошим знаком. Возможно, что она купит.
— Что вы намерены делать?
Снова пауза.
— Ждите сигнала. Но вы должны правильно его понять.
Фрэнк Митчелл — лицо не вымышленное. Он действительно связан (точнее, был связан) с торговлей наркотиками. Какие-то кубинские конкуренты убили его, останки его сожгли в крематории, который они обслуживали, пепел развеяли над Бискайским заливом. О смерти Митчелла знали только кубинцы — те, которые его убили, и те, которые сидели в «Скорпионе». Впрочем, это могли быть одни и те же люди.
На следующий день в моем номере снова раздался телефонный звонок. Звонила Шанталь д'Оберон: тихий, бархатный, с хрипотцой голос — секс, трансформированный в звуковые волны. Завтра она с несколькими друзьями отправляется на вертолете на лыжную прогулку в живописную долину на западе, где совершенно изумительный снег; не желаю ли я присоединиться?
— В котором часу?
— В десять в аэропорту.
— Я буду там.
— Прекрасно. Почему бы вам не захватить с собой и своего собственного снега?
Я положил трубку на рычаг. Господи, похоже, сработало, хотя я до последнего момента в это не верил. Шанталь д'Оберон и Фрэнк Митчелл, обманщики и мошенники, самозванцы, завтра могут встретиться и — кто предугадает? — даже почувствовать симпатию друг к другу. Надеюсь, что моя маска с меня не спадет.
Я испытывал подъем, который способен испытывать человек, сознающий, что добыча клюет на приманку. Это чувство шло, разумеется, от сознания своей силы, но не от примитивной брутальной силы убийцы из-за угла; стремление запугать физически свойственно любому подонку, в руках у которого находится пистолет или нож. Нет, это была сила совсем иного рода — весьма деликатная, сродни дипломатии и артистизму, сила, способная совратить и завлечь человека в сети и позволяющая манипулировать им и его судьбой. Это была игра, где нужно было импровизировать и реагировать на непредвиденную реакцию. Игра, в которой один манипулирует другим, но на поверку оказывается, что им самим манипулируют. Кто же в конце концов окажется истинной жертвой? Играют два волка в овечьей шкуре.
Глава двадцать пятая
В аэропорту меня ждали четверо: Даррил Румбау; невысокая плотная блондинка по имени Джун, которая некогда была членом олимпийской сборной лыжной команды Штатов; наш гид Ганс Рихтер — австриец лет шестидесяти с неприветливым выражением лица и настолько резким голосом, что даже обычные фразы у него звучали властно, как гестаповские команды; и, наконец, изящная сияющая Шанталь — аристократка, получившая образование в монастыре проститутка. Она улыбнулась, взяла меня за руку и спокойно сказала:
— Я забыла спросить, хорошо ли вы катаетесь на лыжах.
— Катаюсь прилично.
— Не падаете?
— Ужас помогает мне сохранить равновесие.
Она снова улыбнулась и повернулась, чтобы представить меня гиду и блондинке. Она много улыбалась и смеялась все эти дни; успех изгнал из нее прежнюю угрюмость, расковал ее, и она временами позволяла себе быть беспечной и беззаботно веселой. Это не означало, что она перестала быть жестокой, расчетливой гадиной; она ею осталась, но в ее арсенале были и другие качества, которые она умело демонстрировала по своему выбору. Похоже, в настоящее время убийца была весьма довольна собой.
Вертолет находился в шестидесяти футах от вокзала. Его большие, медленно вращающиеся лопасти с шумом рассекали холодный воздух. Румбау предложил серебряную фляжку с коньяком. Я сделал пару глотков, хотя было всего чуть более половины десятого; пилот, Шанталь и Джун вежливо отказались, а австриец пролаял свое мнение о том, как влияет алкоголь на лыжные прогулки в горах.
Через несколько минут Шанталь дотронулась до моего запястья и показала в окно: стадо лосей убегало от тени вертолета, то и дело глубоко проваливаясь в снег.