— Малыш, мы нуждаемся в тебе. Мы любим тебя. Правда, Габи?
— Да-да, мы действительно любим. Я люблю тебя, Дэн. Не могу представить себе, кого вместо тебя я хотела бы видеть своим отцом.
— Ну конечно, вы обе знаете, что хочет услышать сентиментальный отец.
Глава сорок девятая
Я совсем не спал накануне нашего отплытия и очень мало спал в те ночи, когда мы с Габриэль знакомились с дискотеками и казино Ниссау. Я отчаянно нуждался в отдыхе. На несколько часов судно можно было препоручить Шанталь. Воды под килем было вполне достаточно, погода великолепная. Суда попадались редко. Прошел ржавый грузовоз, промелькнули островные яхты и торговый рыболовный траулер да где-то на горизонте маячил белый лайнер.
Я сказал:
— Позови меня, если возникнут проблемы.
— Уходи, — отмахнулась Шанталь. — Я моряк поопытнее, чем ты.
Я спустился по трапу в каюту. Габриэль не убрала со стола, и полчища мух, которые присоединились к нам еще в Ниссау, с аппетитом доедали остатки пищи. Я добрался до крохотной каюты на носу, где находилась V-образная койка с рундуками внизу. Вверху зиял приоткрытый люк, из которого лился прохладный воздух вперемежку с туманом. Судно слегка накренилось на борт. Я забрался на койку, закрыл глаза и стал размышлять о характере и степени овладевшей мной мании преследования.
Габриэль — моя единственная наследница. Почти наверняка она находилась под влиянием своей матери, тетки, ментора или как там ее назвать — одним словом, Шанталь. Я не был богачом, но моя недвижимость, вложения в ценные бумаги, страховки в общей сложности составят четыреста тысяч долларов. Что может сделать эта обнищавшая психопатка? Инсценировать несчастный случай. Бедный Дэн поскользнулся на палубе. Мы искали несколько часов. Или скорее всего Габриэль искала несколько часов — Шанталь месяцев на шесть или на год придется исчезнуть из поля зрения. Шанталь была беглянка, безбилетный пассажир, ее имя не значилось среди членов экипажа.
Боже мой, какой кошмар, господин инспектор, мой бедный отчим съеден акулами!
Но, может быть, я ошибался относительно Габриэль? Она порой бывала безучастной, равнодушной, но более пристойной и скромной. Я не мог поверить в то, что девушка может принять участие в умышленном убийстве. Тем не менее она обманула меня. Она сыграла на руку Шанталь. Я спал тревожно. До меня долетали звуки женских голосов, периодическое хлопанье парусов, шум волны, разрезаемой носом судна, жужжание мух.
Затем кто-то на палубе стал возиться с парусами; чуть позже я ощутил вибрацию дизелей и почувствовал запах дымка. Судно двигалось зигзагами — я всем телом ощущал резкую смену направления движения.
Габриэль находилась на носу на верхней площадке. Я слышал ее команды: «Левее, левее!» и затем: «Резко левее!»
Киль скользнул по кораллам, при этом негромкий звук, похожий на легкий стон в резонирующей каюте, усилился до громодобного скрежета. Некоторое время скрежет продолжался, затем судно после секундной остановки двинулось дальше.
— Правее, правее, — выкрикнула Габриэль. — Да правее же, ради Бога!
Я выпрыгнул из койки еще полусонным, но на палубу поднялся вполне проснувшимся. Впереди и чуть левее зеленел невысокий остров. Шанталь стояла за румпелем. Габриэль находилась на носу, пытаясь определить глубину. Паруса были спущены. Я влез на крышу каюты и левой рукой схватился за мачту. Мы шли по зигзагообразному каналу, рассекающему коралловый риф. Вода в канале была бледно-голубого, лавандового оттенка.
— Левый борт, — скомандовал я Шанталь. — Не так резко… Хорошо.
Тут же подала голос Габриэль:
— Левее, левее, Господи!
Не зная, насколько медленно этот большой парусник реагирует на повороты штурвала, она подавала команды с запозданием.
— А теперь прямо, — сказал я Шанталь.
Мы прошли западный мыс рифа. На протяжении пятидесяти ярдов канал шел прямо, затем повернул вправо, затем снова влево и завершился лагуной, глубина которой, судя по цвету воды, была вполне безопасной.
— Ни черта мне не помогла, — проговорила с досадой Шанталь.
— Она новичок в этом деле. Тебе следовало разбудить меня.
В двухстах футах от рифа я бросил два якоря — становой и кормовой, а затем по крайней мере полчаса мы все трое чистили и приводили в порядок яхту. Остров имел форму вопросительного знака, и мы остановились в его излучине.
Габриэль принесла из трюма Блая и прикрепила его клетку в кокпите.
Остров был покрыт белым песком, на котором виднелись заросли вереска, колючие соленые водоросли и кое-где пальмы. Он несколько напоминал отмель Нативити. По-видимому, в этом месте мы бросали якорь далеко не первыми, поскольку на берегу валялись банки из-под пива, обрывки газет, виднелись пепелища от костров.