Так что же происходило? Поему она убежала? Бежала она от чего-то или к чему-то? Три года Кристин работала в фирме, занимающейся техническим проектированием в Боготе, там встретила будущего мужа и вышла за него замуж. Не имели ли они отношения к перевозке наркотиков?
Вошел Ланс Фатчен, принеся с собой запах кожи и бриза.
— Привет, любимый.
— Ланс, я, конечно, понимаю, что у тебя такие шутки, но, пожалуйста, не называй меня любимым при людях.
Ланс окинул взглядом комнату.
— Здесь никого нет.
— Здесь я.
— Ла-ди-да, — проговорил Ланс, кружась, словно падающий лист, и опускаясь на стул.
В дверях показался Чарли, и не глядя ни на меня, ни на Ланса, прошел к себе. Я выждал несколько минут, вошел к нему и закрыл дверь.
— Я видел «Майами геральд». Они напечатали мой материал и снимок. Почему ты мне не сказал, что информационное агентство их использовало?
Он удивленно посмотрел на меня.
— Не имел понятия об этом. Откуда мне знать? Я ведь только пришел, ты же видишь.
— Мне нужны деньги за снимки Канелли. Я обещал ему.
Он раздраженно кивнул.
— Ладно, ладно… В первых числах месяца.
— Я отлично знаю, как идут дела в первых числах каждого месяца. Возьми деньги на мелкие расходы.
— Убирайся.
— Я получу премию за материал?
Он набычился, лицо стало багровым.
— Мне надоело, что на мне постоянно возят воду, — продолжал я.
— Мотай отсюда к чертовой матери! — завопил Чарли.
Выйдя от Чарли, я забрал снимки со своего стола и направился к выходу. Возле двери я оглянулся:
— Ланс, ты получил прибавку к жалованью?
Он с подозрением взглянул на меня.
— А что?
— Просто полюбопытствовал… Дженни получила. Уиллис тоже. И Хьюз… Вот и я только что. — Я сделал паузу. — Может, тебе есть смысл зайти к Чарли прямо сейчас, пока рекламный отдел не сожрал весь бюджет. Да и вряд ли ты еще когда-нибудь застанешь Чарли в таком хорошем настроении.
Глава пятая
Я направился по усыпанным листьями улочкам к докам. На борту «Калиопы» никого не было. Я прошел в конец дока и сел на пахнущую креозотом сваю. День был тихий и покойный, и птицы снова резвились в воздухе — чайки и крачки, пеликаны, нахальная цапля. Яркие тропические рыбки пощипывали мох у основания свай. День был великолепный, теплый и солнечный, и я решил, что если такая погода какое-то время продержится, я выйду в море в субботу утром. Немного порыбачу, немного поплаваю, немного выпью… А если уговорю какую-нибудь девчонку составить мне компанию, тогда будет и немножко этого.
Я собрался было идти, когда Дуг Канелли подкатил на стареньком фордовском фургоне к стоянке. Страшно заскрежетали тормоза. Канелли открыл заднюю дверцу и выгрузил несколько больших полосатых бумажных мешков. Видимо, он хорошо помылся, волосы и борода его были аккуратно подстрижены, коричневые брюки выглажены. Торс его облегала спортивная бежевая рубашка, на ногах были полуботинки. Я ждал его у верха лестницы.
— Может, вам помочь? — спросил я.
— Что? А-а, нет, благодарю вас. — Он прошел мимо меня вниз. Я последовал за ним.
— Вы были правы, Дуг, снимки из рук вон плохие. Но один все же пошел, его взяло информационное агентство, так что вы получите деньги в первых числах месяца.
— О'кей, — проговорил Канелли. Он явно торопился.
— Вы видели газету? Что скажете?
— Все нормально.
Он свернул на боковой пирс.
— Девчонка убежала из больницы этой ночью, — сказал я.
— Я слышал. — Он поднялся на «Калиопу» и направился к люку.
— Послушайте, разве вы не хотите получить ваши снимки?
Он обернулся.
— Суньте мне их под мышку.
Я сунул конверт из манильской бумаги ему под локоть.
— Вы спросили ваших ребят, могу ли я взглянуть на записи в судовом журнале и на карты?
— Они сказали нет.
— Задержитесь, пожалуйста, на секундочку. Я хотел бы задать вам еще два-три вопроса. Могу я подняться на борт?
— Нет, — ответил он. Затем повторил уже громче: — Нет! Мне осточертело говорить на эту тему. Что знал, я все сказал.
— Позвоните мне в офис, если передумаете.
— Вряд ли. А за снимки спасибо…
Я зашел в ресторанчик на противоположной стороне улицы, заказал копченую рыбу и бутылку пива, затем, утолив голод и жажду, отправился в свой офис.
Дженни Мэтьюз сидела за своим письменным столом и рассматривала в зеркало угри ни лице.