Джорджио ловит мой взгляд на одном из них, снимая боксерские перчатки.
— Готова?
Не совсем. Я ожидаю, что я абсолютно облажаюсь в этом.
Мой язык высовывается, чтобы облизать пересохшие губы. — Ага.
Он кивает. — Тогда ложись на коврик.
Я расстёгиваю молнию, позволяя ей упасть на землю, а затем встречаю его в центре мата.
Его глаза сканируют мое тело, его взгляд оценивающий, но не совсем холодный.
— Ты когда-нибудь учил кого-нибудь раньше? — спрашиваю я, и мое сердце бьется о ребра.
Он делает круг вокруг меня. — Нет. Но много лет назад у меня был хороший учитель боевых искусств, и я собираюсь показать тебе кое-что из того, чему он меня научил.
Я оглядываюсь через плечо, следя за его движениями. — Я всегда думала, что мужчины учатся таким вещам на работе.
Он останавливается передо мной. — Да, но я хотел иметь преимущество. Мало ли чему можно научиться, ввязываясь в драки. Мы собираемся сразу перейти к отработке некоторых навыков побега. Это будет наиболее полезно, так как для кого-то твоего роста лучшая стратегия — уйти от нападающего и бежать. Вы хотите избежать драки любой ценой, так как есть вероятность, что вы проиграете, — прямо говорит он.
— Имеет смысл.
— Давай начнем с того, как ты избегаешь захвата запястья. Дай мне свои запястья.
Змеи двигаются внутри моего живота, когда я вытягиваю руки. Он такой интенсивный. Его большие теплые ладони крепко сжимают мои запястья. — Попробуй сбежать.
Я дергаю. И дергаю. И дергаю.
— Уф! Я не могу. Ты слишком силен.
— Вместо того, чтобы тянуться к груди, дерни запястья вверх, как будто ты пытаешься прорваться сквозь мой большой палец.
Я делаю, как он говорит, но его хватка не ослабевает.
— Сильнее, Мартина. Используй все свои силы.
— Я пытаюсь. — Его рука могла бы быть железной цепью. — Это не работает.
Он поправляет свою хватку. — Сначала тянись вниз, а затем быстро тяни запястья вверх. Вот увидишь, это поможет.
Я настроена скептически, но делаю, как он говорит.
К моему удивлению, мне удается вырваться. Мои глаза расширяются. — Как? Ты, должно быть, держал меня менее крепко.
— Нет. Вот, давай вернемся назад. Ты увидишь, насколько эффективен этот ход, когда почувствуешь его на себе.
Когда я обхватываю его запястья ладонями, кончик моего большого пальца не достает до указательного, но я сжимаю изо всех сил.
Он использует ту же технику на мне, и вдруг я понимаю. — Как будто ты путаешь меня с тем, в каком направлении ты собираешься двигаться.
— Точно. Когда я тяну вниз, большой палец расслабляется.
— Позволь мне попробовать еще раз.
Он подходит ближе и берет меня за руки. Пока я прокручиваю технику в голове, его большой палец правой руки медленно проводит по моему запястью.
Мой взгляд останавливается на его. Всплеск адреналина в моих венах от этого крошечного, едва заметного движения не может быть здоровым. Почему он это сделал?
Что это значит?
Какие бы ответы я ни надеялась найти в его выражении, они никогда не появляются. Тень скользит по его лицу, прежде чем он отводит взгляд. — Вперед, продолжай.
Вниз, затем вверх.
Как только я убегаю, он отступает.
Мы репетируем еще час, прежде чем Джорджио решает закончить. Когда мы заканчиваем, он подходит к деревянному ящику, берет ключи и кладет их в карман. — Завтра в то же время.
Брезгливый тон. Крепкие плечи.
— Хорошо.
Когда он проходит мимо меня, все, что я получаю, это мимолетный взгляд, и мне остается только гадать, вообразила ли я эту легкую ласку.
ГЛАВА 10
МАРТИНА
Когда я выхожу из своей спальни, одетая в спортивную одежду, меня встречает звук тяжелых шагов. Мой взгляд останавливается на паре коричневых рабочих ботинок, шлепающих по деревянному полу.
— Где ты была вчера? — спрашивает Поло, останавливаясь передо мной, его белая рубашка наполовину заправлена в поношенные джинсы. — Уже надоела работа?
Я улыбаюсь ему. — Я была занята.
— Сомневаюсь. — Его взгляд скользит по моему плечу, прежде чем вернуться ко мне. К моему удивлению, он подносит пальцы к моему лицу и заправляет прядь волос мне за ухо. — Здесь действительно особо нечем заняться.
— Она была со мной.
Голос Джорджио подобен отдаленным раскатам грома, низким и зловещим. Я поворачиваю голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как он выходит из своей комнаты. Он останавливается рядом со мной, его бицепс касается моего плеча.
Поло задирает подбородок, чтобы посмотреть на Джорджио, его взгляд обостряется, а губы изгибаются в ухмылке. — Ах. Мои извинения. Я вижу, вы взяли на себя ответственность за развлечение нашего гостя.
— Он меня не развлекает, — уточняю я. — Он учит меня.
— Он?
— Да. Самооборона.
Сарказм пропитывает его голос, когда он говорит: — О, точно. Критически важный навык, который нужно знать, когда вы отдыхаете в отдаленном замке. — Он переносит вес между ног, соединяя ладони за спиной. — Я надеюсь, что он полностью близок с тобой, Мартина. Вовлеченный инструктор — лучший способ учиться.
Смущение подступает к моей груди. Он намекает, что наши уроки неуместны?
Ночью мне удалось основательно убедить себя, что прикосновение его большого пальца к моему запястью было плодом моего буйного воображения. В лучшем случае это могло быть рассеянное поглаживание. Если мы собираемся продолжать делать эти уроки, я должна перестать вникать в подобные вещи.
Джорджио делает шаг вперед, раздражение волнами скатывается с него.
— Действительно. Программа, которую я даю Мартине, очень напряженная, так что вряд ли у нее хватит сил помогать тебе в саду. Я знаю, что ты более чем способен справиться с этим самостоятельно.
Челюсти Поло твердеют. — Конечно.
— Хорошо.
Они долго смотрят друг на друга. Затем ладонь обхватывает мой локоть и слегка надавливает. — Пойдем, Мари. У меня дела в двенадцать.
Мари.
Каким-то образом мне удается пробормотать Поло прощание, несмотря на то что все мои умственные способности сосредоточены на этом единственном слове.
Джорджио только что назвал меня Мари.
Когда мы успели стать так близки?
Мой пульс стучит в ушах, хотя рациональная часть моего мозга говорит, что в этом нет ничего страшного. Но когда я смотрю на Джорджио из-под ресниц, выражение его лица становится напряженным, и он не смотрит мне в глаза, как будто знает, что это прозвище не должно было так просто выскользнуть.
Он отпускает мой локоть, когда мои ноги касаются мягкого коврика, и подходит к ящику, чтобы выбросить ключи.
— Нам нужно поработать над твоей силой и выносливостью.
— Почему-
— Десять отжиманий, двадцать приседаний, тридцать приседаний в стойке. Пять раундов. Вперед.
Мои брови хмурятся. — Но почему-
Его глаза вспыхивают раздражением. — Начинай, Мартина! Пока ты со мной, ты делаешь то, что я говорю, поняла?
Разочарование в его тоне заставляет меня выпрямиться. Иисус. Какова его сделка?
— Ладно, — говорю я, опускаясь на землю. — Не надо кричать.
Он хмурится. — Я буду считать.
Далее следуют двадцать пять минут чистой пытки. Джорджио пропускает подсчет повторений, которые я делаю с плохой техникой, а это большинство из них, и после того, как он демонстрирует, как делать это правильно, он заставляет меня делать это снова и снова.
К тому времени, когда я заканчиваю пять раундов, мое тело похоже на желе, и я едва могу дышать. Я сгибаюсь в талии и упираюсь ладонями в колени. Мы даже не начали настоящий урок.
— Что мы сегодня изучаем? — Я тяжело дышу, глядя на него сквозь распущенные пряди волос, падающие на мое лицо.
Он жестом приглашает меня подойти к центру мата. — Мы собираемся повторить те же движения, что и вчера.