— Что за тема?
— Грассисы обещали свою поддержку при условии, что она выйдет замуж за их старшего сына.
Моя челюсть сжимается так сильно, что кажется, я могу раздробить зубы. — И ты согласился?
— Я согласился рассмотреть этот вопрос, — говорит он с трудом. — Они — одна из старейших семей Казалези, и тесная связь с ними означает беспрепятственный доступ к их ополчению. А эта рабочая сила очень ценна. — Он вздыхает. — Я должен был подготовить ее к такой возможности, но мы так долго провели в изоляции на Ибице, что проще было сделать вид, что до этого не дойдет. На самом деле, я не был уверен, что это произойдет. Я слишком много времени потратил на то, чтобы решить, стоит ли мне бросать вызов Сэлу.
Лжец. В глубине души он знал, что Де Росси, может быть, и тянул время, но с момента знакомства с ним я знал, что однажды он будет бороться за то, что Сэл отнял у него и его семьи.
Наверное, ему легче делать вид, что решение могло быть принято в любую сторону. Как еще он может оправдать то, что Мартина живет в стране фантазий?
Эта девушка даже не подозревает, что ее собираются обменять на альянс. Вопрос в том, как она отреагирует, когда узнает об этом?
Она любит своего брата и хочет, чтобы он добился успеха. Она может уговорить себя пойти на жертву ради него. Именно такой человек она и есть.
Моя свободная рука сжалась в кулак. — Когда ты ей скажешь?
— Не сразу. Я хочу подождать, пока не увижу ее лично.
— А если она откажется?
— Я перейду этот мост, когда приду туда.
Я провел языком по внутренней стороне нижней губы. — Я дам тебе знать, если найду какие-нибудь полезные записи.
— Хорошо. Будем поддерживать тесный контакт по этому вопросу.
Я кладу трубку и бросаю телефон на стол.
Да пошел он.
Вся эта практика — варварство. Отдавать молодых девушек мужчинам, как правило, намного старше их, что равносильно деловой сделке.
И я ни черта не лучше, потому что, по правде говоря, если бы де Росси предложил ее мне, я бы уже вез ее в эту чертову часовню.
Еще час я прокручиваю кассеты. Когда раздается стук, я успеваю почти забыть о предложении руки и сердца, но как только Мартина заглядывает в комнату, мой гнев снова вспыхивает.
Старший из детей Грасси — никто. Единственное, что у него есть, — это его чертова фамилия. Что он собирается с ней делать? Он не сможет с ней справиться. Мартина может слушаться своего брата, но это не значит, что она будет подчиняться чьим-то прихотям.
Мне ли не знать.
Она делает шаг в комнату, открывая мне полный обзор своего шелковистого черного платья. Оно облегает ее тело и доходит до середины бедра.
— Ужин готов, — говорит она, одаривая меня яркой улыбкой.
Я в два шага пересекаю кабинет, запускаю пальцы в ее волосы и впиваюсь в ее губы жестоким поцелуем.
Она издает удивленный возглас и тут же впивается в меня.
Когда я отстраняюсь, она смотрит на меня широко раскрытыми глазами. — Что это было?
— Ничего, — говорю я, понимая, что не могу сказать ей правду. — Пойдем.
Столовая освещена мягким светом свечей, стол накрыт. Мартина приглашает меня сесть, а затем исчезает на кухне, чтобы приготовить первое блюдо.
Пока я жду ее, я смотрю на камин. Он не зажжен, но она поставила в очаг несколько толстых свечей, и их пламя мерцает внутри.
Не знаю, почему мои мысли устремляются именно в этом направлении, но я начинаю представлять, как это — быть с ней по-настоящему. Жить здесь вместе и ужинать вот так каждый вечер.
Видение приходит слишком легко. Я вижу это в ярких деталях, как фильм на экране. Как она улыбается мне. Мягкие прикосновения ее пальцев к моей коже. Запах ее стряпни и тихий шелест нашего разговора. Мы ели десерт, а потом я сажал к себе на колени. Она хихикала, когда я засовывал руки ей под юбку, а потом стонала, когда я заставлял ее кончать. Я пробовал ее на вкус на своих пальцах и говорил ей, что, как бы я ни любил ее стряпню, она все равно самое лучшее, что я когда-либо пробовал.
Ее голос вывел меня из задумчивости. — Первое блюдо — рибай с соусом из черного перца.
Я смотрю на нее и делаю вид, что не представляю, как на ее пальце вместо кольца какого-нибудь Грасси мелькает мое кольцо.
На ее лице сияет довольная улыбка, и как бы мне ни было приятно видеть ее счастливой, я не могу перестать думать о разговоре с Дамиано.
Скоро она будет обещана другому.
Я знал, что это произойдет, не так ли? Просто я не думал, что это произойдет так быстро.
— Ты не пробовал это, — говорит она, жестом указывая на мою тарелку, и ее улыбка гаснет.
Каццо, мне нужно забыть об этом звонке.
Я пробую мясо, и, черт возьми, оно вкусное. Она ждет моей реакции и радуется, когда я говорю ей об этом.
Что-то ударяется о мою голень, и я заглядываю под скатерть, чтобы увидеть Софию, которая смотрит на меня с ожиданием.
— Томмазо уже покормил тебя, — говорю я ей. Она фыркает и быстро отходит от меня к Мартине, которая даже не пытается сопротивляться.
Она отрезает небольшой кусочек мяса и протягивает его собаке, которая тут же проглатывает его языком. Мартина улыбается Софии.
— Я уже привязалась к тебе, милашка. — Она смотрит на меня. — Она устала. Наверное, она устала от всех этих упражнений, которые получила сегодня, когда убегала от меня.
И тут мне приходит в голову мысль. — Ты уже брала ее на прогулки?
— Нет, это был первый раз. Я столкнулась с Поло, когда он повредил лодыжку. Поскольку он не мог ходить, я предложила взять ее вместо него.
Я нахмурился. — Он сказал тебе идти в лес?
— Да, я думаю, он забыл, что ты не хочешь, чтобы я туда шла, но я сказала ему, что не могу. Я просто собиралась отвести ее за сад, но потом она убежала.
Она проводит рукой по шерсти Софии, и я слежу за этим движением глазами.
Действительно ли Поло забыл, или он специально пытался заставить ее пойти туда?
Я видел, как он смотрел на Мартину в первый день ее приезда. Должно быть, застряв здесь, он жаждал поиграть с ней, но я сразу же пресек это желание. Я дал понять, что она — моя гостья.
Пока она не стала гораздо больше.
Когда он увидел метку на ее шее, то не смог скрыть своей ревности. Несмотря на то, что он только что извинился передо мной и явно старался держаться прямо, вспышка ревности все же прорвалась наружу.
Он знает о коттедже и могиле. Неужели он думал, что, позволив ей узнать это место, он оттолкнет ее от меня? Мартина сказала, что замок заржавел и его легко открыть. Я не стал проверять его после того, как заколотил досками, но что, если Поло подделал его?
Подозрения проникают в мои кости, как гниль. Надо будет провести расследование, но пока я не позволю этому мальчишке отвлекать меня.
Что бы он ни пытался сделать, это явно не удалось.
Я протягиваю руку через стол и беру Мартину за руку. Она встречает мой взгляд. — Все в порядке?
Вместо ответа я поднимаю ее с места и сажаю к себе на колени. Она скоро уедет, но пока она здесь, со мной, и я достаточно эгоистичен, чтобы взять все, что она готова мне дать, и даже больше.
Она обхватывает меня за плечи и зарывается лицом в мою шею.
— Мне нравится запах твоего одеколона, — шепчет она мне на ухо. — Он сводит меня с ума.
Раздвинув ноги, я перекладываю ее на правую. Она обхватывает меня одной рукой за шею и выжидающе смотрит на меня, ожидая, что я буду делать. Когда я раздвигаю ее бедра и нащупываю под юбкой ее киску, она испускает вздох.
— Ты еще не закончил есть, — вздохнула она.
— Нет, не закончил. — Я провожу губами по ее щеке. — Но мне хочется чего-то особенного.
Я отодвигаю в сторону ее трусики и ввожу в нее палец. Ее обильная влага покрывает мою кожу, и ее дыхание становится прерывистым. — Что…