Когда мы расходимся, мы оба задыхаемся. Клео смотрит на меня широко раскрытыми глазами, почти полностью черными. Ее губы ярко-розовые.
Она прижимает руку к груди и отводит взгляд от меня в сторону ликующей толпы. Я делаю то же самое, только сейчас осознавая шум. Мое сердце бешено колотится.
Сестра Клео смотрит на меня с места, где она стоит рядом с Де Росси. Я слегка киваю ему, почти осмеливаясь, что дон Казалези не ответит мне тем же. Он отвечает. Он знает, что он здесь мой гость и что я могу легко раздавить его на своей территории.
Они не хотели этого для Клео, но теперь ничего не могут поделать.
Чувство триумфа охватывает меня.
Наконец-то она моя.
Мы проводим мучительный час, фотографируясь, но, по крайней мере, большую часть этого времени Клео находится у меня на руках.
Фотограф приказывает нам поцеловаться, но она не дает мне того, чего я хочу. Ее губы остаются плотно сомкнутыми.
Тот момент у алтаря доказал мне то, что я подозревал все это время. Между нами есть химия, и такой я еще никогда не испытывал. На этой неделе я собираюсь вычеркнуть из своего гребаного календаря все, что только можно, потому что я планирую исследовать ее в полной мере.
Я выкину ее из головы, и тогда этому безумию придет конец.
В конце концов, я никогда не позволял себе отвлекаться на женщину больше, чем на короткое время.
Я тороплю фотографа так же, как и священника. Моя правая рука приклеена к бедру Клео. Она бросает на меня взгляды, наполненные кипящим, вызывающим жаром, и не улыбается в камеру, даже когда фотограф умоляет ее.
— Я стесняюсь своих зубов, — кричит она ему.
Маленькая лгунья. У нее идеальные зубы. У нее все идеально.
Когда мы наконец оказываемся в лимузине, я притягиваю ее к себе, намереваясь вдоволь налюбоваться ее ртом, но она шипит от моего прикосновения и отшатывается. — Боже мой, может, хватит меня лапать?
— С чего бы это? Ты моя жена.
Я тянусь к ней.
— Не напоминай мне об этом, — огрызается она, отшлепывая мою руку. — Ты думаешь, что только потому, что мы женаты, ты можешь обращаться со мной, когда захочешь?
— Да.
Она смотрит на меня. — Ты ужасен.
Она отрицает. Она наслаждалась этим поцелуем так же, как и я.
— Похоже, ты так не считала, когда я поцеловал тебя у алтаря.
Ее щеки становятся ярко-красными. — Я притворялась.
— Ты не такая уж хорошая актриса. Мало кто может заставить свои зрачки расшириться по команде.
Она насмехается. — Ты заблуждаешься, если думаешь, что я наслаждалась хотя бы секундой того поцелуя.
То, что произошло у алтаря, не было притворством. Она лжет.
— Почему бы нам не попробовать еще раз и не посмотреть? — бросаю я вызов.
Она поджимает губы. — Я так не думаю.
— Так вот почему ты отказалась по-настоящему поцеловать меня перед фотографом? Потому что боялась, что он запечатлеет, как тебе это понравилось?
— Мне ничего в тебе не нравится.
Я протягиваю руку и беру ее за подбородок, заставляя посмотреть на меня. — Тогда докажи это.
Она вырывает лицо из моей хватки и смотрит на меня.
Я вскидываю бровь. — Или ты боишься?
Она насмехается. — Тебя? Вряд ли.
— Тогда что тебя останавливает? — бросаю я ей вызов. Если она хочет поиграть со мной в игры, мы можем поиграть, но я выиграю.
В ее глазах мелькает смесь неповиновения и чего-то еще. Что-то, что я не могу определить.
— Хорошо, — говорит она. — Я докажу это.
Прежде чем я успеваю осознать происходящее, она прижимается своими губами к моим в кровопролитном поцелуе. Мои руки инстинктивно хватают ее за талию, притягивая ближе к себе и углубляя поцелуй.
Она не ждет ни секунды, прежде чем засунуть свой язык мне в рот. Черт, у нее невероятный вкус. Моя рука опускается ниже, обхватывая ее задницу сквозь слои свадебного платья. Не могу вспомнить, когда в последний раз мне так хотелось потрогать ее. Когда она прикусывает зубами мою нижнюю губу, я стону ей в рот. Я весь горю. Мне нужно быть внутри нее.
Лимузин виляет, и мы отрываемся друг от друга, задыхаясь. Она отрывает от меня свое тело, перебирается на другой конец сиденья и становится лицом к окну.
— Дай мне увидеть твои глаза, — требую я, задыхаясь.
Теперь она не может отрицать. Ее челюсть сжимается. Когда она не поворачивается, я скольжу к ней и обхватываю ладонью ее шею. Ее пульс вздрагивает под моим прикосновением.
— Ты признаешь, что солгала?
Она сглатывает, и ее изящное горлышко выгибается навстречу моей руке.
Я поглаживаю его большим пальцем. — Мы не должны начинать наш брак со лжи.
Наконец она поворачивается ко мне, ее губы в дюйме от моих.
Ее зрачки расширены, но это не просто возбуждение. Она в ярости. Я хмурюсь.
— Мне никогда не понравятся ни твои поцелуи, ни твои прикосновения, — резко шепчет она. — Ты - мой тюремщик. Думаешь, я когда-нибудь забуду об этом?
Машина останавливается, и она выходит из нее прежде, чем я успеваю попросить ее подождать.
Я провожу пальцами по волосам и смотрю, как она торопится к отелю, солнечный свет отражается от броши в виде бабочки, заколотой в косу.
Упрямая девчонка. Она слишком горда, чтобы признать правду вслух, но это неважно.
Она моя.
И она отдастся мне сегодня ночью.
ГЛАВА 10
КЛЕО
Церемония проходила в особняке на реке Гудзон, который был переоборудован в роскошный отель.
С того момента, как мы с Рафаэле сели за стол для влюбленных, стены роскошного бального зала давят на меня.
Мне так и хочется улизнуть и поговорить с Вэл, но все эти незнакомые мне люди не перестают произносить тосты за Рафаэле. Несколько раз упоминается и мое имя, но я не обращаю внимания на их фальшивую лесть.
Как я могу, когда только что узнала, что мой муж целует меня так, будто хочет сожрать?
Мое сердце быстро бьется в груди. Оно забилось еще быстрее, когда язык Рафаэля оказался у меня во рту, а его руки - на мне, властные и требовательные.
Он должен был быть ледяным принцем, но в его прикосновениях не было ничего холодного. При этом воспоминании между ног у меня запульсировал стыдливый жар.
Что со мной не так?
Рафаэле - враг. Он в одиночку разрушает мою жизнь. Он должен вызывать у меня отвращение. Но мой разум и мое тело, похоже, сейчас не на одной волне. Повторный поцелуй с ним в лимузине был ошибкой. Я не должна была позволять ему так провоцировать меня.
Во что я ввязалась?
Я хватаю свой бокал с вином и одним глотком выпиваю половину.
К нашему столику подходит пожилой, жутковатого вида мужчина и предлагает свои поздравления.
— Прекрасный день для свадьбы, дон Мессеро. И посмотрите на свою прекрасную невесту. — Он бросает на меня развратный взгляд. — Похоже, она созрела для того, чтобы ею завладеть.