— Хорошая девочка, — бормочу я. — Просто продолжай дышать.
Темп ее дыхания ускоряется. Ее ногти впиваются в мою ногу, но я не подаю никаких признаков боли. Если ей нужно использовать меня в качестве мячика для снятия напряжения, то пусть делает это.
Я работаю так быстро, как только могу, чтобы зашить ее. Проходит около десяти минут, прежде чем я обрываю последнюю нитку.
Я убираю все на тумбочку. — Все готово.
Медленно она открывает глаза. — Спасибо.
За что она меня благодарит?
— Это я втянул тебя в эту кашу.
Она смотрит на меня и сглатывает.
— Это не твоя вина, — говорит она. — Не вини себя. Я вынудила тебя, явившись на ужин в этом платье. Если бы я этого не сделала, нас бы подвез Сандро, и киллеры, возможно, не стали бы нападать, если бы в ресторане было много других посетителей.
Я кладу свою руку на ее и переплетаю наши пальцы. — Мне понравилось это платье.
Удивление проскальзывает в ее лице, а затем превращается в язвительное веселье. — Признайся, ты рад, что оно испорчено.
— Вовсе нет. — Она выглядела в нем чертовски сексуально. — Я куплю тебе замену, и в следующий раз ты наденешь его в уединении нашего собственного дома. — Я наклоняюсь ближе. — Без ничего под ним.
Наконец-то к ее щекам вернулся цвет.
Дверь открывается, и снова появляется Док. — Как у нас дела?
Кипящее напряжение вокруг нас лопается, как воздушный шарик. Я отпускаю ее руку и встаю.
— Взгляните.
Он подходит и осматривает мою работу, а затем радостно кивает мне.
— Хорошо. Сотрясение мозга - моя главная забота. Я бы хотел присматривать за ней в течение следующих нескольких дней.
— Держите свой телефон поблизости. Если ее состояние ухудшится, я хочу, чтобы вы были под рукой.
— Очень хорошо.
Он уходит и закрывает за собой дверь.
Я провожу пальцами по волосам. Мне нужен душ, крепкий напиток и хороший восьмичасовой сон, но пока я довольствуюсь только первым. Я расстегиваю рубашку и бросаю ее в корзину для белья.
Клео вздыхает. — Ты тоже ранен.
Я опускаю взгляд. Только через мгновение до меня доходит, что она говорит о моей руке. На бицепсе есть неглубокая рана, где меня задела пуля, но я ее почти не чувствую. — Это царапина.
— Дай мне посмотреть, — упрямо требует она. — Иди сюда, или я приду к тебе.
— Не двигайся, — рычу я.
Это действительно пустяк. Единственное, что раздражает, - это то, что порез рассекает одну из моих татуировок. Темная фигура в капюшоне, левитирующая над грудой костей.
Мой отец.
Глаза Клео блуждают по ране и изображению под ней. — Твоя татуировка испорчена.
Я пожимаю плечами. — Добавляет характера, тебе не кажется?
— Тебе нужно, чтобы я тебя зашила?
— Думаю, ты можешь причинить больше вреда, чем пуля.
Ее щеки становятся розовыми. — Невежливо. Ну, по крайней мере, пусть это сделает доктор.
— Все в порядке. Я могу сделать это сам в ванной.
Она поджимает губы, но не спорит.
В душе вода некоторое время течет розовая, но я знаю, что порез не вызывает опасений. Я прижимаю ладони к стенке душа и позволяю воде стекать по моей спине.
Она в порядке. Доктор позаботится о том, чтобы ее выздоровление прошло без осложнений. На данный момент нет никаких логических причин для беспокойства.
В желании ударить стену тоже нет ничего логичного, но вот я здесь.
Какого черта я так взвинчен?
Я беру кусок мыла и натираю кожу.
Соберись, Мессеро.
Когда я выхожу из ванной, Клео уже переоделась в футболку и неподвижно лежит на кровати. Ее взгляд устремляется на меня, и ее глаза расширяются, когда она понимает, что на мне только пара боксеров.
Интересно, как бы она отреагировала, если бы я подошел к ней и поцеловал ее прямо сейчас?
Она бы не оттолкнула меня. То, что произошло сегодня, разрушило ее стены. Возможно, даже полностью разрушило их. Но сегодня мне не хочется играть в нашу игру. Не тогда, когда она слаба и уязвима.
— Я посплю на пуфике, — предлагаю я, проводя пальцами по мокрым волосам.
Она качает головой. — Ты тоже ранен.
— Я же говорил тебе, что ничего страшного.
— Раф. — У нее сводит челюсти. — Кровать огромная.
Она протягивает руку и откидывает одеяло с другой стороны. — Просто залезай.
Я долго смотрю на нее. Она не отступает.
Ладно. Если она настаивает, я не собираюсь с ней спорить. Я обхожу кровать и забираюсь внутрь. Мгновение спустя она выключает свет, и нас окутывает темнота. Вскоре ее дыхание замедляется и становится глубже. Некоторое время я лежу, глядя в потолок и перебирая в памяти старые воспоминания, которые сделали меня тем, кто я есть. Воспоминания о моей матери и моем отце. Воспоминания о той светлой спальне и моих босых ногах на гладком деревянном полу.
Я перестану, когда ты прекратишь ныть, мальчик.
Я тяжело выдыхаю и закрываю глаза.
ГЛАВА 21
РАФАЭЛЕ
Я захлопываю дверь машины и вдыхаю хрустящий утренний воздух, смешанный с запахом реки. Сегодня будет долгий, мать его, день, и я проснулся с желанием сжечь немного энергии, прежде чем приступить к работе.
Прошло уже три дня с момента нападения, и от этой гребаной истории оказалось труднее избавиться, чем я ожидал. Наверное, потому, что мы до сих пор не знаем, кто дергает за ниточки.
Неро заезжает на парковку спортзала на своем черном джипе и машет мне через окно.
Мы входим в здание, единственные, кто здесь находится, ведь еще нет и шести утра. Владелец, Майк, сидит за стойкой регистрации, что-то делает на своем компьютере, и он пропускает нас внутрь, не выходя поболтать. Он знает, что в такую рань мы здесь только в том случае, если что-то случилось.
Я начинаю разминаться на сумке.
— Есть новости?
Желание покончить с тем, кто стрелял в Il Caminetto, не покидало меня с тех пор, как произошел этот инцидент.
Те двое, которых я убил, были фрилансерами, наемными убийцами, которые работают на тех, кто готов им заплатить. Они были профессионалами, и их бизнес-модель основана на осторожности. Мы не пытались отследить их, но пока ничего не добились.
Неро ткнул пальцем в сумку рядом с моей. — Четверо наших лучших ребят ищут, но пока ничего нет.
— Кто, черт возьми, мог попытаться провернуть такое? Я бы предположил, что это Ферраро, но он обычно действует более тонко.
— Сомневаюсь, что это Ферраро, — говорит Неро, отпрыгивая от качающейся сумки. — Я разговаривал с Джо с тех пор, как это случилось, и, похоже, они как никогда готовы заключить перемирие. Они слышали о стрельбе, и Джо поспешил отрицать свою причастность.
— Ты ему доверяешь?
— Доверяю.
Я взглянул на Неро. Он хорошо разбирается в людях, так что у меня нет причин сомневаться в его оценке, но если не Ферраро, то кто?