— Она работает так же усердно, — говорю я ему.
— Это ее бизнес. Она должна работать. А ты - нет.
Я делаю глоток апельсинового сока. — Мне нравится помогать ей. Это лучше, чем сидеть дома в одиночестве.
Я погрузилась в работу, чтобы не слишком задумываться об отсутствии Рафаэля. Днем его всегда нет. Ночью он возвращается в нашу постель так поздно, что у нас остается время только на одно.
Секс хорош. Более чем хорош. Мой муж, кажется, взял на себя миссию изучить все тончайшие нюансы моего тела. Даже в те ночи, когда он выглядит измотанным, он никогда не устает, чтобы заставить меня кончить. Он никогда не устает, чтобы раздвинуть мои бедра и пировать на мне, пока я не увижу звезды.
Но есть одна проблема. Он со мной не разговаривает. Да и не хочет.
Я перестала спрашивать его о работе в те дни, когда он кажется рассеянным. Он отказывается говорить со мной о том, что его беспокоит. Но даже в те дни, когда он кажется нормальным, как только разговор выходит за рамки светской беседы, он замолкает. Он отвлекает меня своими поцелуями, своим телом и держит на расстоянии, которое я не знаю, как преодолеть.
Выражение лица Рафаэле смягчается. — Меня долго не было.
Я изучаю его красивое лицо. Папа говорил мне, что Рафаэле не испытывает эмоций, но это неправда. Он чувствует, но держит каждое из этих чувств внутри. Скрывает от всех. В том числе и от меня. Грусть пронзает меня, хотя это глупо. Меня не должно так беспокоить это... это... отсутствие эмоциональной близости.
У меня есть муж, который хорошо ко мне относится и который хорошо меня трахает. Он позволяет мне работать. Он позволяет мне делать все, что я хочу, пока я подчиняюсь нескольким правилам, которые меня больше не беспокоят. Это больше, чем я могла надеяться, когда дело касалось этого брака. Я должна быть довольна тем, что мне выпало. Но что-то во мне, что-то, чего я не понимаю до конца, жаждет большего.
— Теперь ты здесь. — Я улыбаюсь. — Так чем ты планируешь заниматься весь день?
Его взгляд искрится. — Тобой.
Я вскидываю бровь. — О? Смело с твоей стороны предположить, что я буду выкраивать время для этого.
На его губах появляется небольшая ухмылка. Он встает и обходит стол, пока не оказывается за моим стулом. Его руки опускаются на мои плечи и начинают их разминать. — Что нужно сделать, tesero, чтобы у тебя появилось время для меня?
— Хм… — Черт, как же это приятно. Мои глаза закрываются. — Сейчас утро, так что еще слишком рано для ужинов и обедов.
Он доставляет мне еще больше удовольствия, вырывая из меня низкий стон.
— Может быть, подарок, — вздыхаю я.
Его губы касаются раковины моего уха.
— Как удачно. Я уже купил тебе подарок. — Он покусывает зубами мочку моего уха. — Думаю, он тебе очень понравится.
По моему позвоночнику пробегает волнительная дрожь. — Что это?
Он снова выпрямляется и пододвигает мне стул. — Пойдем.
Я оставляю свой завтрак нетронутым и следую за ним в его кабинет. Оказавшись внутри, он закрывает дверь и запирает ее на ключ.
— Снимай трусики, — приказывает он, подходя к своему столу.
Я вскидываю бровь. — Разве я не должна сначала получить подарок?
Он бросает на меня горячий взгляд. — Ты получишь его через минуту. Снимай трусы, tesero.
Этот мужчина. Такой властный. Под его пристальным взглядом я достаю из-под платья нижнее белье.
Когда они сняты, он одобрительно кивает. — Хорошо. Помнишь, как я впервые заставил тебя кончить в этой комнате?
— А как же иначе?
Его губы кривятся. Он похлопывает по поверхности стола. — Иди сюда и наклонись, как тогда.
У меня все сжалось в комок. Что он задумал? Какую-то реконструкцию? И где мой чертов подарок?
Я раздраженно вздыхаю, но делаю то, что он говорит: подхожу к его краю стола и опускаюсь на предплечья.
Костяшки его пальцев слегка касаются задней поверхности бедра, когда он приподнимает юбку моего платья.
— Уже такая мокрая, — пробормотал он, проводя пальцем по моим складочкам.
Мои губы приоткрываются, и я выгибаю спину в ответ на его прикосновение.
— А подарок - это оргазм? Мне кажется, что это жульничество.
Его пальцы исчезают. — Это не оргазм. Ты очень нетерпелива.
— Да. Ты уже должен это знать.
Он негромко усмехается. — Сегодня у тебя будет возможность поработать над этим навыком.
Что?
— Оставайся там. Вот так, — говорит он низким голосом.
Я слышу, как открывается и закрывается ящик. Теперь мне действительно любопытно. Я пытаюсь оглянуться через плечо, но рука оказывается на моей шее, не давая мне пошевелиться.
Что-то скользкое и прохладное скатывается в расщелину моей задницы.
Я задыхаюсь. — Что это?
— Лубрикант.
Опять, что? Мой мозг все еще пытается понять, что происходит, когда что-то гладкое и твердое упирается в мой задний проход. По коже пробегают мурашки. — Раф, ты делаешь то, о чем я думаю?
Давление не исчезает, но и не усиливается.
— Что, по-твоему, я делаю?
— Засовываешь себе в задницу всякие штуки.
Он фыркает от смеха. — Ты быстро соображаешь.
—Что именно ты пытаешься туда засунуть?
— У меня есть для тебя игрушка.
Я с грохотом падаю лбом на поверхность стола. — Боже мой. Это же мой подарок, да?
— Разве ты не хочешь его испытать?
— Пожалуйста, скажи, что он меньше твоего члена.
Он хмыкает от удовольствия. — Да. Значительно.
Он двигает игрушкой по узкому кругу, распределяя смазку вокруг моей попки, почти массируя ее. Неожиданный толчок удовольствия проходит через меня.
— Анальный секс - это не то, что было в моих планах на сегодня, — бормочу я, даже откинувшись на него. Какая-то часть меня очень любопытна и очень возбуждена.
— Ты доверяешь мне? — говорит он низким голосом, в котором слышится возбуждение.
Я прикусываю губу. Он никогда не делал со мной ничего такого, чем бы я не наслаждалась... — Да.
— Хорошо. Сделай глубокий вдох и расслабься.
Давление усиливается до легкого дискомфорта, а потом исчезает.
— Дыши, — наставляет Рафаэле. — Он внутри.
Неуверенно я сжимаюсь. Я чувствую, что там что-то есть.
Рафаэле обхватывает ладонями мои плечи и ведет меня назад, пока моя спина не оказывается прижатой к его спине.
— Сегодня я возьму твою задницу, — говорит он, касаясь губами моего уха. — Я буду владеть каждой частью твоего тела.
Я снова сжимаюсь, пытаясь привыкнуть к странному ощущению. Внутри меня ощущается чужеродное давление, но оно не так заметно, как я ожидала.
— Кто сказал, что я тебе позволю?
— О, ты позволишь мне. — Он делает шаг назад. — На самом деле, ты будешь умолять меня об этом, так же как ты умоляла меня обо всем остальном.