Она не понимает. До встречи с ней моя жизнь была прекрасна. Все было стабильно. Я мог контролировать свою реальность, подчинять ее своей воле, добиваться всего, чего хотел. А теперь? Есть только хаос. Вожжи выскользнули из моих рук, и это она их тянет.
— Я не могу быть тем Доном, которым мне нужно быть, когда ты рядом. — Мне удается сохранить голос без эмоций. — Тебе нужно уйти.
Она бросается ко мне, ее шаги громко стучат по деревянному полу. Она берет меня за руку. — Раф, остановись. Ты ведешь себя как сумасшедший.
— Я из-за тебя сошел с ума! — рычу я, стряхивая ее с себя. Наши взгляды сталкиваются. — Ты знаешь, как сильно я облажался, когда подумал, что тебя вот-вот убьет твой отец? Когда я думал, что ты в опасности, я, блять, не мог нормально соображать. Я и сейчас не могу нормально думать, когда ты рядом со мной.
У нее вырывается прерывистый всхлип, и по щеке течет слеза. — Я люблю тебя.
Я заставляю себя не отводить взгляд. Впитывать этот момент. Я знаю, что больше никогда не услышу этих слов. Я их не заслужил.
— Это печально, — говорю я резко.
Она вдыхает. — Я знаю, что ты тоже меня любишь, черт возьми.
— Я никого не люблю.
Я отстраняюсь от нее.
— Я знаю о твоем отце! Что он заставлял тебя смотреть, как он бьет твою мать. Она мне рассказала.
У меня сводит живот. Мама рассказала ей?
Не все. Она никогда бы не рассказала ей всего.
— Он был больным человеком, — шепчет Клео.
Если бы она только знала, насколько больным.
— И он ошибался. Эмоции не делают тебя слабым. Любовь не делает тебя слабым.
О, но она делает. Ее корни проникают сквозь трещины, разрушают стены, рушат прочный фундамент. Я больше не узнаю себя.
Мне нужно все исправить.
— Он был неправ? Не думаю. Единственное, что здесь не так, - это я и ты.
Ее глаза расширяются от недоверия, как будто мои слова не имеют никакого смысла.
— Раф...
— Ты уедешь со своими сестрами сегодня. Я хочу, чтобы ты уехала из этого дома. Мне понадобится несколько дней, чтобы убрать беспорядок, который ты устроила, и привести в порядок бумаги. Я отправлю их тебе по почте в Италию.
— Ты не можешь этого сделать. — Клео снова тянется ко мне.
Я вырываю руку из ее хватки и двигаюсь к двери. — Я сказал все, что хотел сказать.
— Куда ты идешь?
Ее голос дрожит, и, Боже, как это меня задевает.
— Придумать, как сделать так, чтобы сегодняшний день не закончился смертью моего консильери.
— Почему он должен умереть?
Я останавливаюсь. Медленно поворачиваюсь к ней лицом.
— Потому что я позвал Джино Ферраро на помощь, когда понял, что ты в беде, но не успел предупредить Неро. Неро случайно застрелил одного из людей Ферраро. Племянника дона. Он мертв. Теперь Ферраро хочет смерти Неро.
Кровь отхлынула от ее лица. — Нет, нет, он...
— Ферраро ожидает, что я доставлю тело Неро в течение следующих двенадцати часов. И все из-за тебя и твоего безрассудства.
Стыд захлестывает меня, как только это предложение слетает с моих губ. По правде говоря, я виноват в этом не меньше, чем она. Нет, даже больше. Я - дон. Мои люди - моя ответственность, а не ее. Но мне нужно, чтобы она ушла. Мне нужно, чтобы она ушла из моего дома, из моего разума, из моего сердца. Мне нужно, чтобы она ушла.
— Нет. Нет. — Она закрывает рот руками, слезы каскадом текут по ее щекам. — Ты не можешь этого сделать. Неро не может умереть из-за меня. Раф, пожалуйста. Пожалуйста, скажи мне...
Я поворачиваюсь на каблуке и ухожу. Я больше не могу слышать ее голос. Не могу смотреть на ее лицо. Только если я не смогу сделать то, что должно быть сделано.
ГЛАВА 38
КЛЕО
Я рухнула на колени прямо на пол его кабинета, мое лицо было мокрым от слез, а все тело тряслось. Как это может происходить? Джино Ферраро хочет убить Неро из-за меня.
Неро. Ближайший напарник и друг Рафаэле. Его консильери.
Я зажмуриваю глаза и издаю тихий стон. В груди настойчиво болит, расширяясь, пока я не чувствую только боль. Шаги раздаются за пределами комнаты, становясь все ближе и ближе. Дверь со скрипом открывается, и раздается вздох.
— Клео!
У меня не хватает сил даже поднять лицо в сторону Вэл. Она подбегает и приседает рядом со мной, положив руку мне на спину.
Мгновение спустя Джемма тоже оказывается рядом. Она достает откуда-то салфетку и начинает протирать ею мое лицо. — Что случилось?
— Он... Он хочет развестись. — Мой голос срывается.
Вэл задыхается. — Что?
Они с Джеммой обмениваются взглядами. — О, Клео. Давай поднимем тебя с пола, хорошо? А потом ты нам все расскажешь.
Они помогают мне подняться и ведут к кожаному дивану на другой стороне комнаты. Я чувствую, что вот-вот рассыплюсь.
— Между нами все кончено, — шепчу я.
Глаза Джеммы расширились и стали неверящими. — Не может быть. Он злится, но потом успокоится и поймет, что это нелепо.
Я качаю головой. Их не было рядом, когда он произносил эти слова. В его тоне не было и намека на сомнение. Он говорил серьезно. — Он хочет, чтобы я уехала с тобой в Италию.
Вэл страдальчески вздохнула. — А он знает, что ты его любишь?
Я никогда не говорила им, что люблю его, но отрицать это бессмысленно. Это чертовски очевидно. Я фыркаю, чувствуя себя самой большой идиоткой в мире. — Он знает. Это не имеет значения. Я ему не нужна после того, какой беспорядок я устроила.
Джемма сжимает в руке салфетку. — Какой беспорядок? Ты в порядке. Все в порядке.
— Нет. — Мои губы дрогнули. Они еще не знают, в чем дело. — Неро случайно убил одного из людей Ферраро. Теперь Джино Ферраро хочет отомстить. — Мне становится тесно в груди, как будто она вот-вот разорвется. — Он хочет, чтобы Рафаэле убил Неро.
У Джеммы открывается рот. На мгновение никто не говорит.
— Это безумие, — говорит Джемма в конце концов тихим голосом. — Неро - его консильери, и Джино должен знать, что это не было преднамеренным.
— Это не имеет значения. Рафаэле уже давно пытается помириться с Ферраро, а это поставило все под угрозу. Я поставила все под угрозу. — Я сжимаю кулаки так сильно, что ногти пронзают кожу. — Я чертова идиотка. Мне даже в голову не пришло, что текст может быть поддельным. Я просто бросила все и побежала.
Вэл обхватывает меня за плечи и притягивает ближе.
— Но как он может винить тебя за то, что ты вела себя так, когда думала, что Джемма в опасности? Ты была напугана и волновалась. Большинство людей отреагировали бы так же, как и ты.
— И в чем твоя вина, что Неро застрелил Ферраро? — Джемма покачала головой. — Все это не имеет смысла. Я не понимаю, почему он оттолкнул тебя.
Потому что он считает, что я не стою всего этого. Неужели я действительно верила, что он считает меня достаточно хорошей? Никто другой никогда не верил. Все те вещи, которые он говорил мне о том, что я его идеальная жена, были, вероятно, только для того, чтобы затащить меня в свою постель.