На краю сада есть скамейка, с которой открывается вид на спокойный океан. Мы садимся.
— Он уже однажды забрал у нас все, — говорю я. — Я не позволю ему сделать это снова.
Я помню, как моя мать стояла на кухне, когда пламя охватило ее платье. Неистовое блеяние моей сестры. Мужчины кричат в шоке. Мертвое тело моего отца еще теплое на полу. Именно этот момент, настолько отчетливый в моей памяти, что кажется, будто он вылит из смолы, стал движущей силой большинства решений, которые я когда-либо принимал. Без него я был бы совсем другим человеком.
Лучший мужчина.
Более слабый человек.
Я зажмуриваюсь и делаю глубокий вдох. — Мартина плачет в своей комнате каждую ночь, начиная с Нью-Йорка. Каждый раз, когда я это слышу, я вспоминаю, как сильно я ее подвел. Она больше не может ходить в колледж, как хотела. Она даже не может покинуть этот остров. Мы оба здесь заключенные.
Рука Раса падает мне на плечо. — Ты знаешь, что можешь рассчитывать на меня.
— Из этого есть только один выход, Рас.
Его тяжелый выдох говорит мне, что он понимает.
Вода разбивается о скалы под нами. Я поворачиваюсь к нему лицом. — Война.
Он складывает ладони, локти на коленях, и я вижу, что он уже перебирает наши варианты. — Сначала нам нужно усилить нашу безопасность здесь, чтобы убедиться, что Мартина в безопасности.
— Не лучше ли спрятать ее куда-нибудь, пока не уляжется пыль?
Он качает головой. — Лучше сосредоточить нашу оборону в одном районе, где вы оба находитесь. Кроме того, перемещение ее так рано подскажет Сэлу, что что-то не так. Он наблюдает за всеми точками входа. Я позвоню Наполетано.
— Попроси его прийти, как только он сможет.
— Сколько ты хочешь, чтобы я ему рассказал?
— Держи это расплывчатым. У него и Сэла своя неприятная история, но я хочу сначала поговорить с ним лично, прежде чем решить, стоит ли нам его привлекать. Что ты читал о последних настроениях в семьях?
— Тяжело сказать. Мне нужно пойти в Казаль и поговорить с отцом. В прошлый раз, когда мы разговаривали, он упомянул какой-то грохот Элио. Если это правда, мы хотим с ним встретиться.
— Что за грохот? — спрашиваю я, вспоминая, когда в последний раз видел дядю Элио. Прошло много лет.
— Что-то насчет выдачи одной из двух его дочерей замуж за Вито Пироцци.
— Обе дочери чертовски препубертатны.
— Они подождут, пока ей не исполнится восемнадцать.
Мысль о том, чтобы отдать одну из этих невинных девушек таким, как Вито, вызывает у меня тошноту. Он умнее своего брата-идиота Нело, но ненамного. — Это брак, заключенный в аду, если я когда-либо слышал о таком.
— Патриарх Пироцци хочет, чтобы его мальчики остепенились, а Сэл любит придираться к оставшимся Де Росси.
— Если мы сможем убедить обоих братьев моего отца поддержать меня вместе с твоими родителями, это даст нам реальный шанс.
Рас достает сигарету и закуривает. — Это будет начало. Я устрою встречи.
— Я должен пойти с тобой в Казаль.
— Ты не можешь. Это вызовет слишком много тревог.
Я поднимаюсь со скамейки. Я хочу сказать, к черту все это. Осторожность, уравновешенность, самообладание. Я развил все эти черты по необходимости. Это был единственный способ гарантировать, что я и моя сестра выживем среди рушащегося мира. Но под всеми этими цивилизованными слоями живет варвар, жаждущий мести. Я чувствую его внутри себя, он протягивает руки и тянется к бите, обмотанной колючей проволокой. Он хочет поднять его и врезать Салу по голове, пока не останется ничего, кроме кровавой кашицы. — Я заставлю его заплатить за все, что он сделал, Рас. Все.
Рас подходит, встает рядом со мной и выглядывает из-за края утеса. — Что с твоей пленницей?
В моей голове мелькают испуганные глаза Валентины. Может ли то, от чего она убегает, быть хуже неприятностей, которые я собираюсь устроить? Пока она не расскажет мне всю свою историю, я не могу знать ответ на этот вопрос, но, по крайней мере, здесь я могу за ней присматривать. — Я держу ее, пока не выясню, как она может лучше всего помочь нашему делу.
— Она ценная, — говорит Рас.
— Я хочу знать, умер ли ее муж.
— Я попрошу Наполетано помочь, но ее муж не был тем, кто согласился взять Мартину. Ты знаешь это.
Конечно, я знаю. Лазаро всего лишь солдат, но, если он жив, ему лучше считать свои последние вздохи. Даже если бы он не терроризировал Мартину, ясно, что Валентина его не любит. Этого достаточно, чтобы стереть его с лица земли.