Она сжимает губы и судорожно вдыхает через нос. Некоторое время она ничего не говорит, только качает головой снова и снова. Я думаю, она сдерживает слезы. Мое сердце трепещет за нее.
Наконец, она шепчет: — Я убедила ее пойти со мной. Я… — Ее голос срывается, и она вскакивает с кровати. Прежде чем я успеваю произнести хоть слово, она уже выходит за дверь.
Замки встают на место. Это звучит как свеча, которую задувают с бешеным дыханием.
Остаток дня я ковыряюсь в еде и наблюдаю за океаном через окно. Когда солнце почти скроется за горизонтом, дверь открывается, и появляется тот сварливый охранник, что был раньше. Он протягивает мне поднос с ужином и уходит, не сказав ни слова.
Когда я поела, я решаю снова принять душ, и тогда мой день оживляется. Я замечаю, что насадка для душа съемная с пятью различными настройками, точно такая же, как та, что была у меня дома у Лазаро. Если Дамиано хотел мучить меня ужасной скукой, то это серьезное упущение с его стороны.
Я вынимаю насадку из держателя, прислоняюсь к стене, выложенной плиткой, и направляю струю между ног. Мне нужно немного времени, чтобы найти правильный угол, но потом мне это удается, и, Господи, это блаженство. Через мгновение я забываю, где нахожусь, и просто сосредотачиваюсь на мягких импульсах удовольствия, исходящих из моего ядра.
Это возвращает меня во вчерашний день, когда Дамиано подвел меня к краю и оставил там. Черт бы побрал этого человека. То, что я связана и полностью отдана на милость, не должно меня возбуждать, но возбуждает. Помню, как он сунул в меня свои толстые пальцы, как его горячие губы коснулись чувствительной точки на затылке. Контрастируя, он полностью одет, а я в шортах до колен. Он мог бы подойти, поднять меня за бедра и трахнуть прямо там. Я знаю, что он хотел. Может быть, его остановили, когда он это хотел сделать, потому что он был на грани потери контроля. Я бы хотела, чтобы он это сделал. Я хочу, чтобы он кончил в меня, а затем снова наполнил меня своей спермой. После этого он оставлял меня там, и я проводила остаток дня, а его сперма медленно стекала по моим бедрам.
Давление взрывается, и я прикусываю губу, чтобы не вырвался крик. О Боже. Волны удовольствия захлестывают меня, с головы до кончиков пальцев на ногах.
Мои ноги дрожат, когда я выхожу из душа, оборачиваюсь полотенцем и сажусь на крышку унитаза. Когда мое дыхание, наконец, замедляется, я опускаю лоб на ладони и позволяю реальности проникнуть внутрь.
Я только что мастурбировал на фантазию о Дамиано — капо, который держит меня взаперти в своем доме — использует меня как куклу.
Со мной что-то серьезно не так.
С этой удручающей мыслью я забираюсь в постель и выключаю свет. Может быть, насадка для душа не такая уж и хорошая идея. Завтра мне придется поработать над тем, чтобы найти другой способ развлечь себя, пока я жду, пока Дамиано решит, что он собирается делать со мной.
Он так и не пришел ко мне сегодня. Возможно, он уже позвонил моему отцу, и я не стала бы мудрее. Насколько я действительно могу доверять его обещаниям?
Я ворочусь в постели, пока меня наконец не одолевает беспокойный сон.
ГЛАВА 23
ВАЛЕНТИНА
Неожиданно Мартина снова приносит мне еду на следующее утро. Она подсовывает мне поднос, и мне удается произнести «спасибо», прежде чем она выходит из комнаты.
На следующий день она не торопится уходить. Когда я приглашаю ее войти, она застенчиво улыбается мне и входит в дверь.
— Сегодня я попробовала кое-что новое, — говорит она мне.
Я беру поднос из ее рук. Это еще одно тесто, квадратное и слоеное, с малиной, выложенной в середину и покрытой слоем сахарной пудры.
У меня текут слюнки. — Твой будущий муж, кем бы он ни был, будет очень удаачливым человеком.
Оставив щель в дверном проеме, она садится на край кровати. — Я думаю, что могу быть асексуалом.
Я чуть не подавилась от первого кусочка. Знает ли об этом ее брат?
Когда она видит выражение моего лица, она смеется. — Я имею в виду, я не уверена. Я просто никогда не встречала парня, который меня бы привлекал.
— А девочки? — спрашиваю я с наполовину полным ртом.
Она морщит нос. — Неа.
— Мою младшую сестру уже давно никто не привлекал, — предлагаю я. — Она твоего возраста, но ее первая любовь случилась только тогда, когда ей исполнилось семнадцать.
— Кто это был?
— Какой-то новенький в ее школе, который организовывал марши за свободу Бритни в центре Нью-Йорка. — Я вижу, что мое заявление смущает ее. — Моя сестра немного одержима Бритни Спирс, — объясняю я. — Она была очень активна в движении Free Britney.