Она также может подумать, что я предательница.
Я закрываю дверь в спальню Дамиано и прижимаюсь к ней спиной. Придется ли мне рассказать ей правду о моем браке, чтобы она простила меня за побег? Я так долго пыталась оградить ее от ужасов моей жизни, что все внутри меня восстает против этой мысли. Но она не выдаст папиных секретов, пока я ей все не объясню. Я должна убедить ее, что меня не принуждают. В противном случае она вполне может сбежать к папе и сказать ему, что я жива, как только мы повесим трубку. Она может даже подумать, что делает мне одолжение.
Нечестно с моей стороны держать ее в неведении. Она скоро будет помолвлена, если она не была в то время, когда меня не было, и, если она знает, что со мной случилось, она может сильнее сопротивляться неудачно выбранной партии. Если бы я была там, я могла бы сражаться за нее. Я могла убедиться, что она не отдана монстру.
Есть желание сбежать обратно в офис Дамиано и потребовать, чтобы Рас взял меня с собой, но это фантазия. Даже если я вернусь в Нью-Йорк — эта мысль заставляет меня дрожать, — я ничего не смогу сделать для своей сестры, когда меня заклеймят изгоем. Вероятно, мне запретят видеться с братьями и сестрами и поместят под домашний арест.
Нет, пришло время просто признать, что, когда дело касается моего долга старшей сестры, я сильно облажалась. Добавьте это в список многих. Я ничего не могу сделать, кроме как сказать Джемме правду и просить ее о помощи.
Опустившись на стул, я поворачиваюсь к окну и вижу свое отражение. Дамиано назвал меня выжившей.
Да, наверное. В отличие от жертв Лазаро, я все еще жива, но какой ценой?
Было бы легко остаться. Принять защиту Дамиано и подождать, сможет ли он вернуть свой трон. Я могла бы быть его содержанкой. Я могла бы делить с ним постель, пока я ему не надоем, а это неизбежно. После этого он, вероятно, подставил меня куда-нибудь. Это была бы комфортная жизнь.
И тот, где я проводила бы свои дни, утопая в вине и сожалении.
Мой желудок проваливается.
Я слишком рано на своем долгом пути к искуплению, чтобы идти по легкому пути.
Стук в дверь вырывает меня из раздумий.
— Да? — окликаю я предварительно.
— Это Мартина.
Я поднимаюсь со своего места. — Заходи.
Сестра Дамиано входит в комнату с несколькими сумками на буксире.
— Я подумала, что куплю тебе вещи твоего размера, — говорит она, протягивая их мне.
Парням Дамиано, должно быть, удалось убрать все доказательства того, что произошло с Нело ранее, иначе я сомневаюсь, что Мартина выглядела бы такой беззаботной.
— Спасибо, — говорю я, беру сумки и заглядываю внутрь. — Вау, Мартина. Это много. Тебе действительно не нужно было.
— Да, если я хочу вернуть свою одежду, — возражает она с дразнящей ухмылкой.
— А, точно.
— Я просто шучу, — говорит она. — Я не против поделиться с тобой, но я подумала, что моему брату может быть странно видеть тебя в моей одежде. — Она оглядывается. — Особенно сейчас, когда ты… переехала сюда.
Я неловко смеюсь. Есть ли инструкция, как поговорить с сестрой вашего бывшего похитителя о том, что вы с ним спите?
Нет?
Лучше сменим тему.
— Я так и не поблагодарила тебя за день у бассейна, — говорю я.
Мартина забирается на кровать и подгибает под себя ноги. — Не волнуйся, я знаю, что Дем не дал тебе шанса. Я весело провела время.
Кажется, она хочет сказать больше, но колеблется.
— Что? — Я спрашиваю.
Она отводит глаза, когда я стягиваю свою футболку и натягиваю новую. — Тот человек, который пришел с ним…
Я не удивлена, что он остался у нее на уме. — Джорджио, верно?
Щеки Мартины краснеют. — Думаешь, он…
Рискну предположить: — Красивый?
— Нет. Я имею в виду, конечно, он есть, — торопливо говорит она. — Но это не мой вопрос. Ты думаешь, он плохой человек?
В моей голове звонят тревожные звоночки. — Почему ты спрашиваешь об этом? Он что-то сделал?
Ее глаза расширяются. — Он этого не сделал. Это было просто то, что он сказал. Знаешь что? Забудь это.
— Что он сказал? — Я нажимаю.
Джорджио кажется другом Дамиано, но я не собираюсь слепо верить в дружбу, о которой ничего не знаю. Если он перегнул палку с Мартиной, мне нужно знать, чтобы я могла сказать Дамиано более тщательно выбирать себе друзей.
Мартина берет одну из моих новых рубашек и начинает рассматривать этикетку.
— Мой брат сказал, что мы с ним встречались, и мне было неловко, потому что я не могла этого вспомнить. Я сказала Джорджио, что не понимаю, как он вылетел из моей головы. Сначала он ничего не сказал. Я подумала, что он обиделся, но потом он сказал, что это к лучшему, что я его не помню. Он сказал, что он не тот, кого девушки вроде меня должны знать. Что он имел в виду под этим?