Я вскакиваю с кровати, одеваюсь и спешу вниз. Мартина на кухне, готовит, и когда она видит мой измученный вид, она вопросительно смотрит на меня. — Ты выглядишь так, будто опоздала на экзамен. В чем дело?
— Твой брат здесь?
Она качает головой. — Он ушел несколько часов назад. Я не знаю, куда он пошел.
Дамиано должен быть здесь, когда я поговорю с Джеммой. Мне нужно, чтобы он был здесь. Как быстро он превратился из человека, от которого я пыталась уйти, в человека, поддержки которого я жажду.
Мартина хмурится, глядя на мое встревоженное выражение лица. — Садись, Вэл. Я принесу тебе кофе.
Она тащит через остров тарелку с картофельными медальонами, увенчанными яйцами и ветчиной.
Я взбираюсь на один из табуретов — тот самый, на котором сидел Вито, когда они с Нело проходили мимо, — и беру вилку. Еда, как всегда, вкусная, и когда Мартина протягивает мне эспрессо, я выпиваю его залпом.
— Спасибо, — говорю я.
Она садится на стул напротив меня. — Что тебя беспокоит?
Я перемещаю картофель вокруг желтка. — Сегодня я поговорю со своей сестрой Джеммой.
Мартина потягивает свой эспрессо. — Разве это не хорошо? Я думала, ты сказала, что скучаешь по своим сестрам.
— Да, я просто… не знаю, что ей сказать. — Я встречаюсь с ясным карим взглядом Мартины. — Я чувствую себя виноватой за то, что оставила ее в Нью-Йорке.
— У тебя не было выбора, — говорит она. — У тебя не было времени забрать ее, когда мы убегали. Если бы мы остановились, нас могли поймать.
Я скрещиваю ноги на лодыжках. — Я знаю. Я никак не могла вытащить ее в то время, но, может быть, как только я доставила тебя в аэропорт, я могла вернуться за ней. — В тот момент, когда я говорю это, я понимаю, что это всего лишь детская фантазия. Я вздыхаю. — Честно говоря, я не уверена, что она вообще пошла бы со мной. Мне пришлось бы ей все объяснить. Ты, Лазаро и все, что привело к этому моменту.
Мой желудок скручивает. — Мой муж был плохим человеком, Мартина.
— Я знаю, — тихо говорит она, глядя на свою чашку. Она что-то вспоминает. Вещи, которые она не должна помнить ради меня.
— Настоящий вид, а не тот, который предупреждает тебя о том, какие они плохие, — говорю я, намекая на вчерашний разговор и мягко улыбаясь ей.
Она поднимает руку, чтобы скрыть смешок, и качает головой. — Не дразни меня. Я чувствую себя такой глупой из-за того, как я отреагировала. Наверное, я покраснела, как помидор.
Я смеюсь. — Не беспокойся об этом. Какова вероятность того, что ты увидишь его снова?
Ее выражение тускнеет. — Я полагаю, вряд ли.
Мы немного едим, прежде чем Мартина прочищает горло. — Ну, мне кажется, ты не могла сделать что-то по-другому в отношении Джеммы. Ты сделала все, что могла в тот момент. Я уверена, она поймет.
— Может быть. Я просто не знаю, как перестать чувствовать себя виноватой.
— Она счастлива в Нью-Йорке?
Правда в том, что я не знаю. Я не знаю, чего хочет моя сестра, и она, вероятно, тоже не знает, потому что, как и я, она была папиной марионеткой столько, сколько мы живы, и столько же раз ей внушали ложь о нашей семье. много лет. Я не могу позволить папе выдать ее замуж за какого-то монстра вроде Ласаро.
— Думаю, я скоро узнаю, — бормочу я и заканчиваю свой завтрак.
Мы бездельничаем в гостиной и ставим фильм, но я почти не обращаю внимания. Когда Дамиано входит в дверь, я вскакиваю на ноги. — Что-нибудь от Раса?
Его глаза смягчаются, когда он видит Мартину и меня.
— Он написал мне, что ему удалось попасть в студию, и он ждет ее прибытия, — говорит он. — Пойдем в мой кабинет, чтобы быть готовыми к его звонку.
Это действительно происходит. Если Рас проник внутрь, у него не должно быть причин не найти Джемму.
Оставляем Мартину на диване и закрываем за собой дверь в его кабинет. Он кладет свой мобильный телефон лицевой стороной вверх, чтобы мы могли видеть идентификатор вызывающего абонента, когда кто-то звонит и прижимает меня к груди. Я погружаюсь в него. Удивительно, как легко принять его утешение, как естественно поддаться его прикосновениям. Могу ли я действительно уйти от этого, когда придет время?
Он подталкивает мой подбородок указательным пальцем и целует меня. Когда он отстраняется, его глаза сужаются. — Ты напряжена.
— Прошло много времени с тех пор, как я с ней разговаривала.
Он скользит рукой вниз по моей руке. — Она все еще твоя сестра.
Когда телефон начинает звонить, мы оба смотрим на него. Дамиано дает ему один звонок, а затем включает громкую связь.
— Рас?
Почему он не отвечает? Его поймали? Это кто-то из охранников Джеммы звонит нам?