– Мам, ещё долго?
Она подпрыгнула от неожиданности, и тарелка выскользнула из её рук, упала на пол и разбилась.
– Что случилось? – закричала Эприл, появляясь рядом с ней.
– Ничего, – сказала Райли.
Она всё убрала и, когда они с Эприл вместе сели за завтрак, над ними нависла враждебная тишина, плотная, как обычно. Райли хотелось покончить с этим, достучаться до дочери, сказать ей: «Эприл, это я, твоя мама, и я тебя люблю!». Но она столько раз пыталась, и всегда выходило только хуже. Её дочь ненавидела её, и она не понимала, почему и как это прекратить.
– Что будешь делать сегодня? – спросила она Эприл.
– А ты как думаешь? – бросила Эприл. – Пойду в школу.
– Я имею в виду после, – сказала Райли, стараясь оставаться спокойной, понимающей. – Я твоя мать и хочу знать. Это нормально.
– У нас ничего не нормально.
Несколько мгновений они ели в тишине.
– Ты никогда мне ничего не рассказываешь, – снова попыталась Райли.
– Как и ты.
Это был знак, что нет никакой надежды на продолжение беседы.
«Справедливо», – горько подумала Райли. Эприл даже сама не понимала, насколько права. Райли никогда не говорила ей о своей работе, о делах, которые ведёт, никогда не рассказывала о том, что была в плену и лежала в больнице, почему сейчас «взяла отпуск». Эприл знала только то, что ей пришлось жить с отцом большую часть этого времени, а его она ненавидела ещё больше, чем Райли. Но как бы Райли ни хотелось рассказать ей обо всём, она знала, что лучше, чтоб её дочь не знала о том, через что прошла её мать.
Райли оделась и отвезла Эприл в школу; за всю дорогу они не обменялись ни словом. Когда Эприл вылезла из машины, мать крикнула ей: «Увидимся в десять».
Эприл небрежно махнула и, не оглядываясь, ушла.
Райли подъехала к ближайшему кафе – последнее время она всегда так делала. Ей было трудно находиться в общественных местах, но она знала, что это именно то, что ей необходимо. Кафе было небольшим и в нём никогда не было много людей, даже утром, как сейчас, так что оно относительно не представляло угрозы.
Она села и, потягивая капучино, вспомнила о просьбе Билла. Прошло уже шесть недель, чёрт побери. Что-то должно измениться. Она должна измениться. Только как?
Впрочем, одна идея у неё уже появилась: она точно знала, что должна сделать в первую очередь.
ГЛАВА 4
Перед Райли качается белый огонёк газовой горелки. Она вынуждена уворачиваться от него, чтобы не сгореть. Яркий свет ослепляет ее, и она не видит ничего вокруг, даже лица её похитителя. Горелка качается, и за ней остаётся шлейф из света, повисая в воздухе.
– Прекрати это! – кричит она. – Прекрати!
Её голос огрубел и охрип от криков. Зачем она тратит слова? Она знает, что он не остановит свои пытки, пока она не будет мертва.
И тут он достаёт горн и сигналит ей прямо в ухо.
Раздался сигнал автомобиля. Райли вернулась к реальности и поняла, что на светофоре загорелся зелёный. Сзади неё уже сформировалась очередь из машин, так что она поскорее нажала на газ.
С влажными от пота ладонями Райли постаралась прогнать воспоминания и напомнила себе, где находится. Она собиралась навестить Мари Сайлис, единственную, не считая её самой, выжившую из всех жертв отвратительного садиста, который чуть не убил её. Она ругала себя за то, что позволила себе погрузиться в прошлое. До этого она провела за рулём часа полтора, сконцентрировавшись на дороге, и думала, что воспоминания её оставили.
Райли въехала в Джорджтаун и, проехав мимо элитных особняков в Викторианском стиле, остановилась у дома, адрес которого ей сказала Мари по телефону – одноквартирного коттеджа из красного кирпича с симпатичными эркерными окнами. Она посидела в машине ещё с минуту, сомневаясь, идти или нет, собираясь с мужеством.
Наконец, она вышла из машины. Поднимаясь по ступенькам, она с радостью увидела, что Мари встречает её у дверей. Одетая в элегантную, но тёмную одежду, Мари слабо улыбнулась. Она выглядела уставшей и напряжённой. По кругам под её глазами Райли сделала вывод, что девушка плакала. Это было неудивительно: они с Мари часто общались по видео и мало что могли скрыть друг от друга.
Когда они обнялись, Райли тут же поняла, что Мари вовсе не такая высокая и крепкая, как она думала. Даже на каблуках Мари была ниже Райли, у неё была тонкая и изящная фигура. Это удивило Райли. Они много разговаривали с Мари, но лично встречались впервые. Утончённость Мари подчёркивала мужество, с которым она прошла все выпавшие на её долю испытания.