Когда она влюбляется (ЛП)

— Я всегда это скрывала. Раньше он редко бил меня достаточно сильно, чтобы оставить синяк, так что это было легко.

— Но на Ибице он не сдерживался. Как Клео ничего не заметила.

Она проводит кончиками пальцев по щеке. — Я надевала маску на глаза в постели, чтобы она ничего не заметила. Она все равно не очень любит детали.

Да, это точно. Когда Вэл спросил ее об этом, она ничего не поняла.

Джемма защищала себя и Вэл все это время, держа этот секрет при себе. На ее плечи легло бремя гнева и насилия отца. Ее сестры ничего не могли сделать, когда были моложе, но почему бы не сказать что-то Вэл на Ибице? Почему бы не попросить о помощи?

Я останавливаюсь на красный свет и смотрю на нее. — Почему ты ничего не сказала мне? Или Вэл?

— Если бы я сказала Вэл, она бы сделала все возможное, чтобы вытащить меня отсюда, а Папа так просто меня не отдаст. Это факт. Я не хотела быть ответственной за новое насилие. Тем более когда по обе стороны драки находится моя семья. К тому же он остановился, когда ты приехал. Я думала, что все кончено, но потом я облажалась. Я впервые сказала ему, что о нем думаю. Я ничего не скрывала. — Ее голос дрогнул. — Это было глупо. Я спровоцировала его.

Тот факт, что она считает это своей виной, разжигает во мне огонь.

— Джемма, ты ничего не сделала, чтобы заслужить это.— Я беру ее за руку, привлекая ее внимание к себе. — Ты слышишь меня?

Ее глаза наполняются слезами. Мне требуется вся моя сила воли, чтобы не перетащить ее через центральную консоль и не прижать к своей груди.

— Да, — шепчет она.

Мы едем еще минут десять, прежде чем попадаем в клинику скорой помощи.

Внутри пахнет антисептиком и чем-то лекарственным. Моя рука надежно обхватывает Джемму за талию, а она прижимает к губам мой платок, пока мы подходим к стойке.

— Нам срочно нужно к врачу, — рявкаю я на мужчину-регистратора, сидящего за стойкой.

Не поднимая глаз, он протягивает нам клипборд. — Пожалуйста, заполни это.

Я уже собираюсь сказать ему, чтобы он отвалил с этим чертовым бланком, когда Джемма подталкивает меня. — Мне нужно перечислить свои лекарства и предыдущие проблемы со здоровьем, на всякий случай.

Я хватаю лежащую рядом ручку и веду ее к стулу. Здесь не слишком много народу. Вокруг еще несколько человек ждут. Заходит охранник, что-то говорит медсестре, а затем выходит через парадную дверь. Я вижу, как он закуривает.

Когда Джемма заканчивает заполнять анкету, я возвращаю ее администратору.

— Пожалуйста, подождите вон там. — Он наклоняет голову в сторону зоны ожидания.

— Мы не ждем.

Секретарь поднимает глаза. Уловив убийственный взгляд на моем лице, он сглатывает. — Все врачи заняты.

— Я только что видел, как пациент вышел из палаты № 6.

— У этого врача сейчас обеденный перерыв.

Я перегибаюсь через стойку и хватаю его за горловину рубашки. Его зрачки расширяются от страха, когда он, кажется, наконец понимает, что я не тот, с кем он хочет спорить.

— Слушай меня внимательно, — прошипел я. — Возьми эту гребаную карту, подними свою задницу со стула и скажи доктору, чтобы он подготовил смотровую комнату. Моей девочке нужна помощь. И она ее получит. Прямо сейчас, блядь. Если доктор хоть немного запротестует, спросите его, что он предпочитает - отнести обед чуть позже или съесть его с несколькими отсутствующими зубами.

Я выкручиваю рубашку для пущей убедительности, а затем отпускаю, усаживая его обратно на место.

Он хватает бланк, заполненный Джеммой, и вскакивает со стула, разделяя нас на несколько метров.

— Ладно, — выдавливает он, потирая шею. — Я пошел.

— Мы будем там через минуту.

Глаза Джеммы закрыты, когда я возвращаюсь к ней. След на ее щеке стал ярче, выглядел болезненным и слегка припухшим.

Я должна была довериться своему чутью, когда оно подсказало мне, что Гарцоло бьет Джемму, тогда, возможно, я смог бы предотвратить все это. Я подвел ее.

Я тянусь к ее руке, и она моргает, открывая глаза и фокусируя взгляд на мне. — Рас, ты не можешь вернуться домой со мной. Папа убьет тебя.

— Не волнуйся об этом сейчас. Сначала мы должны убедиться, что с тобой все в порядке.

Она поправляет свое положение и слегка морщится.

— У меня болят ребра, но я думаю, что они будут болеть гораздо сильнее, если он сломает одно. Тебе лучше уйти. Папа может прийти сюда в любую минуту со своими людьми.

— Не придет. Если только он не хочет, чтобы его отношения с Дамиано не разгорелись. Гарцоло должен получить от него разрешение, прежде чем что-то делать со мной.

— Ты предполагаешь, что в данный момент он мыслит рационально.

— Твой отец давно в игре. Он не собирается рисковать всем, чтобы получить расплату.

Джемма смотрит скептически, но наш разговор заканчивается, когда появляется доктор. — Джемма Гарцоло?

— Да.

Я помогаю ей подняться и веду ее к мужчине. Он бросает на нас тревожный взгляд, отмечая рассеченную губу. Я знаю, как это выглядит, особенно после того, как я только что угрожал администратору.

— Вы хотите войти одна? — спрашивает доктор.

Джемма смотрит на меня. — Хм...

— Давай, — говорю я ей, подталкивая вперед. Меньше всего нам нужно, чтобы доктор вызвал полицию, потому что он думает, что это я обидел Джемму. — Мне все равно нужно сделать несколько звонков. — Я переключаю свое внимание на доктора. — Док, проверь все, что можно проверить. А потом проверьте еще раз.

Он кивает и провожает Джемму в смотровую.

Я провожу пальцами по волосам. Черт, я должен позвонить Дамиано и ввести его в курс дела.

Когда мой телефон зажужжал, я первым делом подумал, что это он. Может, Гарцоло уже позвонил Дему и рассказал свою версию случившегося.

Но на экране высвечивается имя Оррина.

Я беру трубку.

— Что?

— Ты не поверишь, что только что произошло, — говорит он, задыхаясь.

— Не заставляй меня гадать.

— Мне только что позвонил мой знакомый из местного полицейского управления.

Я сажусь. — И?

— Они сейчас надвигаются на Гарцоло. Он в полной заднице. У них есть информатор в его органах, который дал им все, что нужно.

Моя кровь замедляется в венах. Это происходит.

— Я пытался посмотреть, не всплывет ли твое имя, но не смог.

Меня это не волнует. Вероятность того, что федералы заведут дело на нас с Дамиано, невелика. Мы работаем вне их юрисдикции.

— Сколько времени у него есть, пока они его не схватят? — спрашиваю я.

— Не знаю. Они уже в пути. Зачем?

— Пытаюсь понять, достаточно ли у меня времени, чтобы вернуться в его дом и позаботиться о нем первым.

— Что случилось?

— Он… — Я провожу ладонью по губам. Что мне ему сказать? Мне может понадобиться его помощь, когда я придумаю свой план. — Черт, неважно. Нам лучше поговорить лично. Мне нужно будет заскочить в магазин в ближайший час или около того. Ты будешь поблизости?

— У тебя проблемы?

— Я не уверен.

— Тебе, вероятно, следует вылететь ближайшим рейсом.

— Все гораздо сложнее.

— Хорошо. Я буду в магазине.

— Тогда до встречи.

Дверь в клинику открывается, и в нее заходят еще несколько человек. Я не могу поговорить с Дамиано здесь.

Я отправляю сообщение Джемме, чтобы она знала, что я просто посижу снаружи в машине и покину зону ожидания.

Дамиано берет трубку на втором звонке. — Рас? Что происходит?

Я смотрю на часы на приборной панели. В Италии три часа ночи. Судя по его усталому голосу, я его разбудил, значит, Гарцоло еще не вышел на связь. Думаю, Гарцоло слишком занят подготовкой к надеванию наручников. — Кое-что случилось. Нам нужно поговорить.